Василиса грустила.
Да и как тут не грустить? Давно уж замуж пора. А за
кого? При тотальном дефиците женихов борьба за претендентов на руку
и сердце между девками начинается в тот момент, когда они вылезают
из пеленок. И все благодаря бдительным маменькам, не чающим сбыть
чадо со своих заботливых рук в руки мужнины, пока оно, чадо это
самое, в девках прочно не застряло.
Василисе же за женихами гоняться было некогда, вечно
дел невпроворот. А кто ими заниматься будет? Мать, Баба Яга, ночью
над зельями колдует - того и гляди, спалит избушку, окаянная, а
чуть свет - прыг в ступу и след простыл.
Дядька, Змей Горыныч, живет отдельно, и тоже вечно
занят. У него одни забавы молодецкие на уме. Слетает в деревню,
девку зазевавшуюся утащит к себе в пещеру и ждет - не дождется
богатыря, что отрядят за ее спасением. Чтобы, как в старые добрые
времена, всласть покуражиться над добрым молодцем.
Чаще всего, правда, девок приходится по-тихому
возвращать туда, откуда брал - их по деревне как травы сорной в
огороде у ленивой хозяйки, а богатырей днем с огнем не сыщешь. Да и
неохота никому в такую даль тащиться, к пещере Горыныча-то.
К тому же, хитрые жители давно смекнули - для
трехголового соседа это лишь забава невинная, так не стоит и
внимание обращать. Впрочем, пару раз ему на полном серьезе
предлагали оставить красну девицу у себя, коли уж так хочется.
Потом уговаривать пришлось, чтоб обратно взяли.
Про отца, Кощея Бессмертного, и вспоминать не
приходится. Опять, поди, царевну из тридевятого царства-государства
приволок и влюбляет в себя. В его-то годы! Впору внуков нянчить, а
он все принцесс заморских краденых соблазняет, павлином перед ними
выхаживает. А у самого не то, что перьев, волос на лысине не
осталось, не гляди, что бессмертный.
Василиса вздохнула. Да уж, хороши родственнички!
Попробуй с такой родословной сыщи подходящего жениха! И ведь даром,
что Василиса Прекрасная, а что-то не толпятся у калитки красавцы
писаные, умные да храбрые. А замуж-то пора, прям вот очень-очень
пора.
Вот даже зеркальце берешь, спрашиваешь у него, как у
порядочного, «Свет мой, зеркальце, скажи…», а оно перебивает,
бессовестное, и заявляет: «Ты прекрасна, спору нет…» И тут же
ехидно уточняет: «Но не берет никто, да?». Так бы и разбила гада,
да жаль диковину заморскую. Все ж отец подарил. Поди, у своих
горе-невест украл.
Вот правильно сделала старшая сестра, Василиса
Премудрая - уехала за тридевять земель, где не так катастрофично с
женихами. Вчера только голубок письмецо принес - и ценят ее там,
пишет, и уважают. И, что ни день, сватаются. Но, видать, выбрать
никак не может, до сих пор в девках сидит, как и младшая.
К Василисе тоже, конечно, сватались. Как-никак,
Прекрасная. Только на претендентов без слез-то и не взглянешь. Вот,
к примеру, водяной. Зеленый, противный, придет, наследит, чешуи на
половики натрясет, а запах тины и рыбы, как уберется восвояси,
неделю не выветривается! Нет уж, спасибо!
Еще черт, хозяин мельницы, все наведывался, копытцами
стучал, тоже в женихи метил. А сам-то! Ну, ладно бы черт как черт
был - высокий, черный, страшный, чтоб глаза горели, да рога
блестели - к таким Василиса в глубине души была очень даже
неравнодушна, екало при виде таких сердечко-то девичье. А этот?
Плюгавенький, бурый какой-то, вся шерсть в колтуны свалялась, а
вместо рогов два пупырышка. И взглянуть-то не на что. Жених…
Хотя, вот ведь, оба жен сыскали. За водяного Аленушка
выскочила, та самая, у которой братец Иванушка как стал козленочком
после употребления недезинфицированной воды, так козлом и остался -
хоть чары-то и сняли. И ведь быстро порядок на болоте навела. Всех
кикимор извела, чтоб мужа не сманивали, вертихвостки зеленые. А
лягушек так застращала, что бедные и квакнуть теперь лишний раз
боятся.
