Все было готово к свадьбе.
Невеста пряталась под густой фатой, расшитой самоцветами. Жених
смущенно улыбался. Служитель культа стоял у алтаря со скучающим
видом. Разодетые гости обмахивались веерами, расшитыми золотом.
Зал, разукрашенный цветами и солнечным светом, что щедро лился
внутрь сквозь разноцветные витражи, тоже был великолепен.
Слишком красиво. Слишком сладко. Не к добру.
Но это никому не приходило в голову. Только тем, кто близко знал
семейство Штейн-Зольц. И вот они-то не ошиблись, получив
подтверждение своим догадкам, когда секундой позже скучающее
великолепие вздрогнуло, стряхнув сонную леность, и дверь в храм
резко распахнулась.
Она ударила по серебряному отполированному столбу - держателю
для лент, тот завалился набок, а следом за ним и вся красота,
увивающая помещение атласными полосками, рухнула, перепуталась,
опустилась на золотую ковровую дорожку безвольными белыми
тряпками.
Все уставились на девушку, что стояла в дверном проеме. Ее
фигуру скрывал темно-серый плащ, ниспадающий до самых щиколоток.
Из-под полы выглядывали лишь острые, до блеска начищенные носы
дорожных сапожек.
Их каблучки дробно застучали по каменным плитам, будто вбивая
гвозди в головы приглашенных на свадьбу.
Гости провожали ее растерянными, но любопытными взглядами,
гадая, что же она намерена сделать?
Эта мысль одновременно билась в головах у всех
присутствующих.
А правда, что?
За три месяца до этого
- Александр Маккуин IV! Немедленно слезай, негодник!
Я топнула ногой и, запрокинув голову, вгляделась в крону
раскидистого маркидара, где мелькали подошвы ботинок младшего
брата. Только Алекс такое придумать – убежать из нашего поместья к
болотам и залезть на священное древо, увешанное
ленточками-подношениями. Никому это больше и в голову не придет. А
вот ему – всегда пожалуйста.
Но отдуваться за его шалости мне, потому как приставлена на
правах старшей сестры приглядывать за хулиганом, что и минуты не
усидит спокойно. Каждый день у него новая шалость, а тумаки получаю
я.
- Узнает матушка, получишь розог! – пригрозила нахаленку.
- А кто ей скажет? – раздалось сверху. – Точно не ты, Летти. Ты
не ябеда и любишь своего маленького братика!
Хитрый какой. Улыбнулась, качая головой.
- Ага! – послышалось из ветвей. – Поймал!
Надеюсь, не клеща. В прошлый раз вынимать этого «зверя» вызвали
доктора Микала, прямиком из столицы. Вздохнула. Сделала
укоризненный вид, когда хулиганчик спустился на землю.
- Ты не ребенок, а обезьянка, – попеняла ему, поправляя белую
рубашку, сбившийся шейный галстук и безрукавку с золотыми
пуговицами. – Ну вот, одной не хватает, - констатировала,
расстроившись. - Мама меня прибьет!
- Прости, - брат скорчил мордашку, изображая раскаяние.
Он тоже знал, что во всем плохом, что происходит, она всегда
винит меня. Чуть что, в нашем доме тут же раздается истошный вопль,
сотрясающий стены: «Летиция!!!». Наверное, с удовольствием бы и
ответственность за войну с оборотнями приписав младшей дочери,
оттаскала меня за черные косы, но наш король уже указом возложил
вину на демонов.
- Что делать-то будем? – спросила, хмурясь.
- Искать! – мальчик с энтузиазмом закивал и шикнул на белого
хорька, что высунул мордочку у него из-за пазухи, - тихо, Червячок,
мы заняты важным делом! – видимо, за своим сбежавшим любимцем отрок
и лазал на священное древо.
- Вспоминай, где до этого был? – велела я брату.
- С котенком играл. Попугая ловил в саду. В оранжерее червяков
копал, - деловито начал отчитываться он. – Потом рыбу с Ксавье
удил. Знаешь, сколько мы окуней наловили, Летти?
- Не отвлекайся.
