Мы станем светом для тех, кто во
тьме.
Мы станем песней для тех, кто в
тишине.
Мы будем вместе... там...
Тьма. Лишь безграничная,
беспросветная тьма простиралась вокруг. Но для двоих, стоящих
рядом, она являлась единственным лучом надежды и света. Только в
этом мрачном, затерянном между жизнью и смертью пространстве, они
могли быть вместе. Могли чувствовать и видеть друг друга. Да, тьма
не создавала помехи для глаз существующих в ней созданий.
– Мне не хватало тебя, – тихо, с
затаенной болью в голосе, проговорила девушка, нарушив царящую
здесь песнь тишины. Она дернулась навстречу мужчине, но тут же,
словно испугавшись чего-то, остановилась. – Я боюсь... боюсь, что
ты исчезнешь, если я прикоснусь к тебе.
Он сжал её руки своими ладонями,
крепко и нежно. Волна тепла и любви словно накрыла их с
головой.
– Не исчезну. Пока не придёт
время.
– Оно придёт слишком скоро, ты
же знаешь. Нам даны лишь несколько мгновений.
– Единственных счастливых мгновений
вечности, – прошептал он, вглядываясь в любимые черты. – Я люблю
тебя. Даже, когда не помню, люблю.
Откуда-то издали до них донеслись
приглушённые тьмой звуки. Как-будто кто-то с силой ударил в
огромный гонг. И все пространство вокруг завибрировало.
Тело мужчины дернулось в болезненной
конвульсии, в глазах мгновенно поселились отчаяние и
безысходность.
– Пора. Надеюсь, ты найдёшь счастье,
когда придёт твоё время.
– Я тоже тебя люблю, – со слезами в
голосе хрипло выдавила она. Но тишина и пустота были ей
ответом.
Вибрации прекратились, вдали
сверкнула и устремилась вниз падающая звезда.
– Прощай. И до встречи здесь.
Одинокая фигура девушки упала на
колени. Тишину прорезал нечеловеческий крик отчаяния. Пройдёт
немало времени, прежде чем и она устремится следом. Но там не будет
Его. Её любви. Её боли. Её Проклятия.
Истинное одиночество – это
присутствие
человека, который тебя не
понимает.
Элберт Хаббард
Стрелки на изящных наручных часах
показывали пять минут девятого утра, когда Виола Ларина, студентка
пятого курса исторического факультета, запыхавшись, вбежала в
лекционный зал.
– Ну уж, если и отличницы у нас
систематически опаздывают, то я и думать боюсь, каких еще сюрпризов
можно ожидать от вашего потока, – прогрохотал суровый голос
седовласого преподавателя.
– Извините за опоздание, Альберт
Викторович. Впредь я обещаю приходить вовремя.
– Чего уж там, – махнул рукой
профессор. – Занимайте свое место, Ларина. И поскорее!
Поспешно взбежав по ступенькам,
девушка села на скамью. Длинные темные волосы взметнулись, на
мгновение открыв высокие скулы, которые, однако, как и прямой нос,
не портили, а лишь подчеркивали хрупкую юную красоту. А глаза
редкого и необычного фиалкового цвета окутывали её ореолом
таинственности. Именно из-за них мама, впервые увидев дочь в
роддоме, назвала её редким именем Виола. Что в переводе с
латинского означает фиалка.
– Только не говори, что опять
полночи просидела над своими древними книжонками и проспала, –
зашептала ей на ухо соседка.
– Не буду, Лен. Ты и сама знаешь, -
так же тихо бросила в ответ Виола, доставая из сумки тетрадь и
ручку. Елена Громова, миниатюрная весёлая блондинка с короткими
платиновыми волосами, была для неё не только лучшей подругой ещё со
школы, но и единственной. Её одну не отпугнули излишняя серьёзность
и отчужденность Виолы, не характерные для ребят их возраста. И лишь
ставшие более явными, когда, будучи подростком, девушка неожиданно
увлеклась историей.
– Парень тебе нужен хороший, Ви, а
то так и зачахнешь среди своих книжек. Чем тебе тогда Артём не
угодил? - поиск бойфренда для подруги всегда был Лениной идеей
фикс. А Виолу лишь внутренне передернуло при воспоминании о том
самом Артёме. Эта история произошла около года назад, на четвёртом
курсе. Красавчик и спортсмен, лучший друг уже бывшего парня
подруги, сразу же начал подкатывать к симпатичной девушке. И
подгоняемая неугомонной Ленкой Виола ответила на его ухаживания. А
вскоре простых прогулок и поцелуев Артёму показалось мало.
