Мой профессиональный путь начался почти двадцать лет назад в экстренной медицине. Это была школа жизни, где каждая минута на счету, а решения принимались мгновенно. Я видел боль, страх, отчаяние, но также и невероятную силу духа, которая проявлялась в самых тяжелых ситуациях. Однако ничто не подготовило меня к тому, что я испытал, столкнувшись с онкологией – сначала как студент, затем как врач, а потом и как сын.
Еще в студенческие годы, проходя учебную практику в хосписе и больнице сестринского ухода, я впервые по-настоящему осознал, что такое онкология и какие страдания она несет. Там я увидел не только физическую боль, но и глубокую, почти осязаемую беспомощность в глазах пациентов и их близких. Эти взгляды, полные невысказанных вопросов и нереализованных надежд, навсегда врезались в мою память. Я видел, как болезнь медленно, но верно отнимает у человека его жизнь, достоинство, а иногда и смысл существования.
Работая на скорой помощи, я ежедневно сталкивался с онкологическими больными. И каждый раз меня поражало мужество и стойкость их родных, которые, несмотря на колоссальные эмоциональные и физические нагрузки, самоотверженно ухаживали за своими близкими. Но самым тяжелым зрелищем для меня всегда оставались пожилые родители, ухаживающие за своими угасающими детьми. В их глазах отражалась не только безграничная любовь, но и невыносимое горе от осознания того, что ты переживаешь своего ребенка, не имея возможности облегчить его страдания.
Онкология вошла и в мой дом, не оставив шансов для надежды. Я потерял отца, который умер от рака легких. Это был период, когда медицина оказалась бессильна, а врачи, которых мы так надеялись получить поддержку и информацию, избегали нас, боясь сказать что-либо конкретное. Эта безысходность, это ощущение полной изоляции перед лицом неизлечимой болезни, оставило глубокий след в моей душе. Мы остались один на один с горем, не зная, куда обратиться за помощью, как поддержать отца, как самим пережить этот ад.
А потом был еще один удар, еще более абсурдный и трагический. Моя мама. Ей по халатности врача УЗИ диагностики поставили рак печени, который, как оказалось позже, не подтвердился. Но пока мы проходили круги ада, доказывая отсутствие страшного диагноза, было потеряно драгоценное время. В итоге мама умерла от полиорганной недостаточности, страдая от хронической почечной недостаточности (ХПН), без должной помощи. Потому что заключение «рак» отталкивало всех – врачей, которые боялись ответственности, и систему, которая не знала, как действовать, когда диагноз настолько путается.
Все эти личные и профессиональные переживания, весь тот опыт, который я накопил, работая в экстренной медицине и сталкиваясь с онкологией, привел меня к пониманию одной простой, но глубокой истины: онкология – это не только медицинская проблема, это прежде всего психологическая травма. Она затрагивает не только тело, но и душу, разрушает привычный уклад жизни, испытывает на прочность отношения, веру, надежду. Именно поэтому я, пройдя через все это, решил посвятить себя психологической помощи. Я знаю, что такое оказаться в эпицентре бури, и хочу помочь тем, кто сейчас там находится, найти свою точку опоры.
