Тишина стояла над поселением, жители которого под конусными навесами соломенных крыш крепко спали мирным сном, и только назойливый гнус да стрёкот цикад нарушали эту давящую душную тишину. В одной из хижин, стоящей на самой окраине посёлка, не смыкал глаз мудрый старец Оракул-Саду, потому что он знал, что в эту особенную ночь произойдет на земле великое чудо рождения, и ждал, ждал с нетерпением этого волшебного часа, тайну которого ему открыли звезды. Всё его жилище было наполнено тонкими ароматами восточных благовоний. Сам же Оракул-Саду, облачённый в жёлтые одежды, восседая на своём троне пред домашним алтарем, совершал огненную пуджу.
Он неустанно начитывал мантры и возносил молитвы к Высшим силам, призывая небо ускорить миг, когда спасение для людей в виде рождённого на свет ребёнка будет послано на землю.
– Да простит небо мой народ и мою великую землю, и разверзнется тьма, – громко взывая к Богам, говорил он. – И начертит невидимая рука вершителя судеб новый поворот в книге жизни моего народа, и сойдутся планеты в тайном пересечении линий своих гравитационных полей, и будет послано на землю спасение.
Тёмное ночное небо низко нависло над землёй и закружилось миллиардами звёзд. Они летали по изломанным углами линиям, соединяясь в схематическом рисунке созвездий. И вот, в самую тёмную ночную минуту, небо вдруг озарилось вспышками новых четырёх очень ярких звёзд, сложившихся пересечением своих лучей в крестообразную фигуру. Эта фигура, какое-то время не двигаясь, зависла в таком положении, будто фиксируя его, а потом начала сильно вращаться вокруг своей оси, создавая мощный спиралевидный воздушный поток.
Звёзды сразу закружились в сильном водовороте, и сквозь эту мерцающую мелкими огоньками воронку новые звёзды полетели на землю. Звёздная воронка своим крутящимся и сильно гудящим вихрем накрыла посёлок, и четыре звезды упали на соломенные крыши и, будто пройдя сквозь них, зажгли в домах свет.
Разрезали тишину громкие пронзительные вопли женщин, которым суждено было этой ночью познать материнское счастье. Весь посёлок, разбуженный этим криком, ожил. Перепуганные человеческими возгласами кони заржали, забили копытами, вставая на дыбы, готовые сорваться с привязей. Засуетились, забегали в темноте люди, зажигая промасленные животным жиром и установленные на длинных деревянных рукоятках факелы. Они бежали к жилищам, из которых доносился женский плач, и, будто суровые стражи, выстраиваясь в ряд, застывали у входа, охраняя эти хижины.
Напряжение томительного ожидания рождения детей повисло в воздухе, все ждали этого счастливого момента. Крик четырёх родившихся младенцев разрядил напряжение, и возгласы людского ликования вместе с проснувшимися солнечными лучами наполнили наступающее утро.
Все уже давно ждали этого напророченного Оракулом – Саду дня и долго к нему готовились, запасаясь продуктами для празднования этого особенного в жизни поселения события. Множество костров в одночасье вспыхнули в округе, забили ритуальные бубны, и большие котлы, предназначенные для готовки национальных кушаний, повисли над огнём.
Тут же, приближаясь к центральной площади посёлка быстрыми уверенными шагами, шёл древний, как и род этого племени, шаман. Вид его был устрашающим: белки глаз в мелких кровеносных прожилках, слежавшиеся волосы, будто уже многие годы немытые, висели засаленными чёрными прядями, и в дополнение – старая, потёртая временем одежда подчёркивала его отшельничество и одинокую жизнь в горах. Но сегодня он, как и все жители, был рад рождению малышей и спешил попасть на торжество.
