Вот он - главная заноза в заднице. Ингвильд хищно посмотрела на
своего гостя, Нэйвир плотнее закрыл за собой дверь, прекрасно
осознавая, что добровольно запирает себя в ловушке.
Девушка плавно встала со стула, приняла цветы и глазам поманила
за собой.
Красный дракон бегло оглядел гостиную - хоть бы попыталась
сымитировать романтичную атмосферу что ли, на стенах плотной
паутиной были развешаны заклинания-ловушки, а из романтичного -
лишь приглушенное освещение и горящий камин. На столе стояла
забытая бутылка с ядом, под стулом валялся кинжал.
Но Нэйвира смущало лишь то, что драконица была в исподнем -
тонкой рубашке и штанах. Это наталкивало на мысли, что он ошибся и
собираются его вовсе не убивать.
Ингвильд нерешительно замерла на первой ступеньке. Вести его в
спальню или скрутить прямо тут? Закусила губу и тяжело вздохнула,
блуждающим взглядом окидывая высокого подтянутого дракона перед
собой.
Да, проще тут, а то потом ещё по лестнице вниз тащить.
Нэйвир же, неотрывно наблюдая за ней, находил невероятно
утомительным прислушиваться к голосу разума, потому что драконьи
инстинкты неожиданно сильно взыграли, стоило увидеть обманчиво
беззащитный образ своей пары.
Он потянулся к ней рукой, взял локон и глубоко вдохнул запах.
Волосы Ингвильд пахли водой из купальни, девушка смотрела ему прямо
в глаза и чувствовала, что с ней что-то не так. Глаза опустились на
его губы, и охотница оторопело моргнула, в комнате было душно,
жарко.
Не стоило так растапливать камин - подумала она, Нэйвир чарующе
улыбнулся и что-то под ребрами Ингвильд испуганно сжалось. Нет,
невозможно, чтоб она так поплыла от простого взгляда, от какой-то
улыбки!
Парень плавно переместил ладонь на ее лицо, нежно огладил скулы,
со смешинками в глазах наблюдая, как трясутся губы грозного
Чистильщика. А у Ингвильд от этих нелепых касаний мурашки по телу
бежали и ноги подкашивались, и так тошно-горько было от себя самой
и того, как она реагирует на Нэйвира, что хотелось плакать.
Ее уже обманывали, уже предавали, и Ингвильд ужасно боялась, что
все повторится снова, если она откроет свое сердце дракону. Ведь
драконы ненавидят Чистильщиков, а значит и ей запрещено любить
дракона.
Нэйвир растерянно стер дорожки слез с ее лица, он не знал,
почему она плакала, почему выглядела так печально в этот миг,
притянул к себе, пряча в объятьях. И Ингвильд горько разрыдалась,
окруженная чужим теплом, спрятанная в сильных руках, уставшая и
отчаявшаяся.
Красный дракон шумно выдохнул, покачиваясь из стороны в сторону
и гладя ее по спине. Он рассчитывал на что угодно, но уж точно не
на такой исход.
Ему казалось, что она сильнее, крепче, бесчувственнее. Но его
пара была маленькой несчастной драконицей, бесконечно уставшей
сражаться со всем миром и доказывать, что и она имеет право на
существование.
И звание Чистильщика, которым она закрывала всем рот, было не
более, чем щитом, за которым Ингвильд так упрямо пряталась. Нэйвир
мягко подвел ее ближе к камину, достал из пространственного
хранилища пару одеял и кинул их на пол, усаживая девушку рядом с
собой.
- Чем я могу тебе помочь? - тихо спросил он, опустив ее голову
на свое плечо и позволяя ей спрятать лицо в волосах. Он уже понял,
как легко она смущается простых вещей.
Драконица не ответила, все ещё содрогаясь от беззвучных
всхлипов, от мысли, что такого хорошего дракона ей придется убить
из-за Арамар, от того, что вся его доброта может оказаться
ложью.
И если он делал все это лишь ради того, чтоб убить ее, чтоб
подобраться ближе - то пусть уж вонзит в ее сердце кинжал прямо
сейчас, чем заставляет терзаться дальше. Потому что это было
невыносимо.
И больше всего Ингвильд пугало ясное четкое осознание, что он ей
нравится, по-настоящему нравится.
