Очень женская, немного
спортивная
и чуть-чуть фантастическая повесть
…Палящее солнце пощипывает
плечи и грудь, раскаленный асфальт пышет жаром, пылят грузовики,
везущие стройматериалы мимо стадиона.
Шаг за шагом, километр за
километром…
Только мелькает, исчезая под
ногами, однообразная белая разметка беговой дорожки…
Так и жизнь, которую я второпях
пробегаю, не успевая прожить, остается за спиной без следа, без
остатка.
Вечная спешка. Вечная, вечная.
Бесконечная.
Остановить бы на мгновенье
безумный бег времени и мира вокруг себя.
Остановиться самой. Вдохнуть
воздух полной грудью. Расправить плечи.
Повалиться в высокую траву,
усыпанную прохладными бусинками росы. Смотреть, как медленно и
безмятежно плывут по небу облака. Слушать, как переливисто
переговариваются птицы, как щелкают друг о друга листья ивы,
шаловливо перебираемые теплой рукой ветра. Пустить божью коровку в
бесцельный бег по ладони и увидеть, как она взлетает с кончика
пальца, чуть прозрачного по краям, от проходящих сквозь него
солнечных лучей.
Мечта.
Недостижимая.
Все так чудесно и так нереально
в моем бешено мчащемся мире.
Учеба. Спорт. Тренировки. Одна
за другой. Каждый день. По две в день.
Я устала. Но я не остановлюсь.
Слишком много сделано, слишком многого я добилась.
Слишком высоки ставки.
И слишком много еще впереди.
Намечено. Запланировано. Представлено. Продумано.
…Когда-то я мечтала, с головой
уходя в свои фантазии, живя в них, дыша ими. Мечтала о других
мирах, о других законах мироздания, о других людях.
Мечтала, как все дети, как все
подростки.
А потом просто выросла.
И перестала мечтать. Накрепко
вросла корнями, кожей, кровью в этот мир. Реальный мир. Он втянул
меня в свое существо, сделав своей неотъемлемой частью, дав мне
многое и многое забрав, но, тем самым, только укрепив нашу
связь.
…А жизнь мелькает, как беговая
дорожка под ногами…
В глазах потемнело, голова
закружилась. Я начала оседать на асфальт.
Мгновения слились в
вечность.
И все исчезло.
Я
с неохотой приоткрыла глаза. Голова нещадно гудела, раскалываясь
так, словно ее раздробили молотком на мелкие кусочки и разбросали
их по разным углам комнаты. А потом, рассудив, что от целой проку
все же больше, собрали заново, кое-как скрепив их для
верности.
Кстати, о комнате…
Была она круглой и мрачной, с
высоким сводчатым потолком, без намека на присутствие окон.
Каменные стены и пол, с начертанной на нем чем-то красным,
подозрительно смахивающим томатный сок, пентаграммой, по углам
которой расставлены дымно чадящие свечи.
Собственно, в центре оной
пентаграммы и располагалось мое бренное неподвижное и беспомощное
тело. Я с мазохистским упрямством заставила себя поднять
пульсирующую от боли голову и оглядеться.
Мда-а-а… Безрадостно.
В единственном проеме
(предположительно дверном), высотой не меньше двух человеческих
ростов, мерно похлопывая крылышками, возникло странного вида
создание: двухметрового роста и преимущественно белого цвета,
явлением своим окончательно испортив мое и без того весьма
упадническое настроение.
Из частей тела у существа
наличествовали: те самые небольшие, где-то треть от длины его
самого, белые крылышки; конечности, в составе двух передних,
лапообразных; торс, анатомически сходный с человеческим и книзу
плавно перетекающий в чешуйчатый хвост; не вселяющая доверия
клыкастая морда с приплюснутым носом, острыми ушками на макушке и
внушительными челюстями, увлеченно пережевывающими зеленое
яблоко.
