Я внезапно распахнула глаза, и посмотрев на черный закоптевший
потолок свое камеры, поняла, что я все еще жива. Я попыталась
пошевелиться, как все мое тело охватило боль.
Я ахнула от боли, и почувствовала, как по щекам покатились
редкие слезы. Но нужно шевелиться, скоро снова придет за мной
монстр, чтобы отвести меня к лекарю. Я всегда и, как бы не мне не
было хреново, встречала своих мучителей стоя и с неизменной
улыбкой.
Я с трудом, держась за стены, присела и почувствовала стреляющую
боль на боку, видимо сломаны ребра. Я еще немного пошевелилась,
стараясь не задевать бок, переместилась так. Чтобы спиной могла
прислониться к стене камеры. Камера была жутко грязная, и всегда
копошились множество насекомых и крыс. Что меня поражало, только
то, что, если по всем углам и стенах копошились эти твари, то от
меня, примерно одного метра, всегда было чисто.
Единственных тварей, которых я смогла к себе подпустить, были
две крысы, черная и белая. Может это они отталкивали остальных
насекомых и крыс от меня, но факт остается фактом. Как бы мне не
было больно, или я лежу на грязном полу камеры или я валялась без
сознания, эти две крысы всегда охраняли мой сон и мое бренное
тело.
Я назвала их Алан ( черный) и Адам ( белый), на что они
обрадовались и всегда копошились у меня то на коленях или в моих
грязных красных волосах. Они всегда предупреждали, если идет за
мной стражник , собираясь увести меня к моему мучителю и к лекарю,
который восстанавливал тело перед очередным противостоянием и
пыток.
На мне не было ни одного места, который лекарь не успел
вылечить. Я давно научилась абстрагироваться от боли во время
очередных пыток, но боль глубоко в душе терзал мою душу.
Нет, меня не волновала телесная боль, а только та боль, которая
всегда, а я уверенна в этом, будет терзать мою душу.
Я, Ася Самойлова, Видящая, не смогла уберечь свою любимую и
единственную подругу Раису. От этого мне хотелось орать, рвать на
себе волосы или просто не хотелось жить. До сих пор помню, как ее
сшиб здоровенный черный джип, как она летела… как лежала сломанной
куклой на тротуаре. Потом эти мужики, я до такой степени была в
шоке, что не заметила их, как они подошли, только в самый последний
момент. Как подруга хотела меня предупредить, а потом было поздно,
удар, резкая боль и темнота…
Очнулась я уже в этом мире. В мире, где по сей день отстаиваю
свое я, и от чего я прохожу боль и страдание. Я считаю, что это
наказание, ведь я не смогла уберечь подругу. Раиса… Райка…
От воспоминаний по моим щекам вновь покатились слезы.
Я сразу поняла, что очутилась в другом мире. Ведь в нашем мире
людей, которые оборачиваются в животных, или нет таких монстров,
которые , как потом узнала от лекаря, не смогли перейти в полную
животную ипостась, как случилось с моим стражником. Он человек
наполовину, лицо наполовину деформированное, человеческая и
животная, волка. Он не смог полностью перевоплотиться, и волк
застрял в человеке, а человек в волке. Полукровка, как потом
объяснил лекарь, но раньше такого не было, несколько веков
назад.
Оказывается, тут жили валькирии, которые держали равновесие в
этом мире. А когда их не стало, то мир с каждым годом стал умирать.
Не рождается потомство, или вот такие, как мой стражник. Хотя, что
я знаю, об этом мире, как только я попала в это мир, я сразу попала
в лапы этих чудовищ. А глава этих оборотней и полуоборотней,
Многолик, вообще Чудовище , то что я знаю, очень мало и то со слов
человека, который был рабом у оборотней. А когда узнали, что он
имеет магию целительства, сделали его лекарем.
Я всегда морщусь, когда вспоминаю первый день своего появления в
этот мир.
Когда я очнулась в лесу, был вечер, все как следует, не
рассмотрела, только то, что все вокруг мрачно и мертво. Лес словно
вымер, ни птиц, ни цветов, ни зеленой травы, не говоря уже о
деревьях, только два солнца освещали мрачную природу вокруг.
