— Вам сюда нельзя!
— Немедленно пропустите! Что происходит?! Где мой сын и
муж?!
— Пожалуйста, успокойтесь! Мы во всём разберёмся!
Полицейский отталкивает меня от кордона, которым оцеплен
участок, принадлежащий нашей семье. Мой муж, Расул, использовал это
место в качестве охотничьего угодья.
Мои дочери Малика и Лиана тоже были тут, но из машины не
выходили — так я им велела. Сказала, что пойду одна и всё выясню.
Но мне ничего не хотят объяснять.
Звоню Расулу — не отвечает. Набираю сыну Камалу.
Он самый младший у меня. Старшие сёстры его обожают, а я так и
вовсе души в нём не чаю. Камал — святой ребёнок, богом мне данный.
Он никогда не любил охоту, но Расул упорно таскал его с собой,
желая вырастить из сына настоящего мужчину.
Номер Камала недоступен. Что ж такое?..
Замечаю, что из темноты огороженного участка выходит Расул.
Почему он в наручниках?..
— Объясните хоть что-нибудь! — снова кидаюсь на полисмена.
Расул шагает мимо меня и даже не смотрит в мою сторону. Глаза у
него стеклянные. Двое людей в форме ведут его к машине.
От полного непонимания происходящего я готова рвать и
метать.
— Расул! — ору вслед мужу. — Где мой сын?!
Последние несколько месяцев наша семья находится на грани
развода с тех пор, как я узнала, что у Расула завелась любовница —
его секретарша. Может, я бы и стерпела подобное, если бы не узнала
о беременности Марии.
Об этом она сообщила мне сама, прямо в лицо. Пришла ко мне офис,
села напротив и заговорила вот так буднично:
— Карина Султановна, я бы хотела оповестить вас о том, что жду
ребёнка от вашего мужа.
Оповестить?! Меня?!
Что я должна была сказать?! «Какое прекрасное событие, Маша!
Поздравляю!»?!
Я не удивилась. Даже не взбесилась почти. Лишь перед глазами всё
почернело.
Но сейчас, видя своего пока ещё мужа в наручниках, чернота перед
глазами стала ещё гуще.
— Расул! — выкрикиваю из последних сил. — Где Камал?!
Муж оборачивается на несколько секунд.
Огромный, монолитный и крепкий, будто чёрная скала, он всегда и
всем внушал страх. Мне — в том числе. Наш брак был договорным между
нашими родителями, но и мы в свою очередь смогли договориться между
собой. Возможно, я единственная научилась со временем не трепетать
перед мужем. Я лишь делала то, что должно и пыталась выстроить с
ним крепкую связь.
Но почему-то сейчас Расул будто бы уменьшился вдвое. Вся его
грозность куда-то подевалась.
Он глядит мне глаза, молча качает головой. Один из
сопровождающих толкает его в спину. И Расул покорно шагает внутрь
полицейского УАЗа. Дверь за ним захлопывается. Автомобиль
уезжает.
Стою потерянная. Ноги едва держат, тело пошатывает.
— Вам нужно будет прийти на опознание, — вырывает меня из мыслей
голос полицейского.
— Что?..
— Мама, а куда папу увезли?
Оборачиваюсь на звук. Старшая Лиана держит за руку младшую
сестру. У той глаза полны слёз — Малика пытается сдержаться, чтобы
не зареветь. Лиана держится лучше, но и ей сложно находиться в
неведении.
— Папа скоро вернётся, — роняю на автомате.
Меня снова окликает полицейский. Он что-то протягивает мне —
какую-то бумажку.
— Вот, — говорил абсолютно без эмоций, — это адрес морга.
Приходите завтра.
После чего он просто уходит.
Я направляюсь к дочерям, обнимаю их. Стараюсь укрыть собой, дать
им немного тепла, хотя у самой внутри — леденящий холод.
Малика всё-таки начинает плакать:
— Мама, а Камал и папа скоро вернутся?
— Почему здесь столько полицейских? — подхватывает Лиана.
Ей уже четырнадцать. Её просто так не проведёшь.
Единственное, что я могу на это ответить сейчас — правду:
— Я не знаю, — и добавляю, скрывая боль в голосе: — Но всё
обязательно будет хорошо. Я обещаю. У нас всё будет хорошо.
