Дорогая, ты у меня самая лучшая! – говорит Николай, отпивая свежесваренный кофе из кружки. – И готовишь самый вкусный кофе.
Улыбаюсь, смотря как муж принимается за завтрак, который я ему приготовила и заодно любуюсь. В свои сорок девять он выглядит потрясающе: подтянутый, свежий, настоящий мужчина. И эта седина, я всегда считала, ему к лицу, добавляет солидности, статусности. Карие глаза, все те же, что и много лет назад – яркие, быстро пробегают взглядом по строчкам текста на планшете, изучая утренние новости.
На стол, покрытом льняной скатертью, перед Колей выставляю завтрак: венские вафли, золотистые и румяные, ещё дымящиеся, выложены на круглой тарелке, рядом – стеклянные графинчики с кленовым и шоколадным сиропами. Он у меня тот ещё сладкоежка. В ряд расставляю маленькие баночки с витаминами, которые Николай исправно принимает каждое утро.
Пока поворачиваюсь за приборами к еде, ловлю своё отражение в до блеска начищенном стекле кухонного гарнитура и вздыхаю, поправляя фартук. На меня смотрит полноватая женщина, довольно приятной внешности. В уголках глаз залегли солнечные лучики – морщинки от улыбок, а некогда русые волосы, чуть поблёкли, но все ещё оставались густыми.
Через пару дней мне будет сорок семь лет.
Когда-то я была стройной, подтянутой, владелицей успешной сети булочных… Но это было очень давно. Теперь же… Кухня – моё королевство и сердце нашего дома. Большая, просторная, с деревянными шкафчиками, которые я сама красила семь лет назад, в нежно-кремовый цвет. С цветами на подоконнике. Сейчас там базилик и розмарин, их аромат тонко сплетается с запахом вафель и кофе.
Наша квартира – трёхкомнатная. Просторная, светлая, с высокими потолками. Когда-то мы выбирали её вместе, мечтая о большой и дружной семье.Гостинная, хозяйская спальня и еще одна комната, бывшая детская, которую использует наша дочь Алла, когда приезжает к нам.
Кладу перед мужем вилку и нож и вспоминаю как все начиналось…
Мы познакомились на выставке пекарей, я тогда представляла свою фирму. Николай был начинающим бизнесменом и искал дело, в котором он мог бы выступать как партнер. Его уверенность, его взгляд… Он сразу покорил меня. А потом… Свадьба, медовый месяц в Италии, общая жизнь. И постепенно мои булочные становились его булочными. Сначала он помогал с инвестициями, потом стал контролировать процесс, потом… поменял весь персонал. Никого из моих, кто работал со мной годами, не осталось. И после этого я чувствовала себя там лишней. Чужой.
Муж говорил что бизнес – это не женское дело. Что я должна быть хранительницей очага. Я согласилась. В тот момент я была очарована им. Поглощена нашей жизнью. Любовью… Но я все равно продолжала стараться участвовать в развитии булочных. Сама занималась дизайном, разрабатывала меню. Свела Николая с нужными людьми и давала советы. Мы вместе пережили два крупных кризиса, чуть не разорились, но все же справились.
А потом появилась Алла… Наша дочь. Такая долгожданная. Но болезненная. Я отдавала её всю свою энергию, всё своё время. Забота о ней отнимала всю меня. Я стала не такой стройной, как раньше. Николай ласково называл меня Булкой и говорил, что ему всё нравится. А я верила ему.
И вот, спустя годы – дочь уже выросла и живёт отдельно со своим женихом. Николай занимается работой. А я… Я чувствую тонкую ниточку сожаления. Будто мне чего-то не хватает.
– Всё вкусно, как всегда, – говорит он, кладя вилку. Его голос звучит немного рассеянно. – Сегодня вечером у меня встреча. Возможно, задержусь.
– Хорошо, – отвечаю я, начиная прибирать со стола.
Он встает, наклоняется и целует меня в щеку. Поцелуй короткий, почти небрежный. Такой же, как и его признание в любви.
