Я вытащила штаны дрожащими руками и сделала вдох поглубже. В
раздевалке было холодно, как и во всем… хм… здании тюрьмы. И пахло
тут непривычно. Да и общая атмосфера угнетала. Но я рассуждала, что
мне должно быть все равно, где оперировать. Заключенные — такие же
люди, и мне повезло сюда попасть.
Повезло…
Я сдула прядь полос, упавшую на лицо, и сжала пальцы на резинке
штанов. Ну вот что я тут делаю? Кому и что решила доказать? Да,
Ольховский сюда не дотянется со своими связями, но разве эта работа
что-то изменит? Мне все равно не позволят оперировать, я тут никто,
так зачем схватилась за шанс снова войти в операционную?
Это все, что я умею по-настоящему хорошо.
И я раз за разом напоминала себе о том, что нужно собраться,
засунуть растоптанное эго подальше, согреться, повысить свое
давление парой литров кофе и быть готовой пахать как никогда в
жизни. И, скорее всего, последний раз.
Только тут ноги запутались в штанах, и я едва не рухнула на
задницу.
— Черт…
— Осторожно. Жива? — вдруг послышалось от входа, и я подняла
глаза на незнакомого парня. — Привет!
— Привет, — выпрямилась я, судорожно натягивая штаны под грудь.
— Я думала, тут девочки переодеваются…
— Девочек тут нет, — усмехнулся он. — Я — Сава, ординатор.
Это было понятно и без уточнений — слишком ярко еще блестят
глаза щенячьим восторгом, да и эти легкомысленные светлые кудри,
убранные по-молодежному ободком…
— Лара, — представилась я в ответ, отворачиваясь к шкафчику.
— Мне сказали тебя проводить. Ты же ассистент хирурга, да?
Выглядишь довольно молодо для ассистента. — Неуклюжий прогиб я ему
не засчитала. — Но это круто! Самому Волкодаву будешь
ассистировать…
— Волкодаву? — выглянула я из-за дверцы.
— Ага. Страшный тип. Я был на первой операции позавчера, чуть не
сдох…
Я потеряла интерес. Ординаторов легко впечатлить.
Сава расхаживал в проходе, деликатно не глядя в мою сторону. Но
впечатление было неоднозначное. Давал понять, что особенного
отношения ко мне тут не будет. Знакомо.
— И взгляд блин у него такой… звериный какой-то, — продолжал он
с вдохновением. — У меня сердце блин каждый раз в горло
подскакивает, когда он смотрит. А оперирует так, будто не человек
вообще. И попробуй не успеть выполнить его команду! Выгоняет на
хрен без прелюдий. В общем, тебе повезло. Я лично в резюме эту
строчку выделю красным, — и он провел рукой по воздуху, будто не
строчка там планируется, а целая рекламная растяжка, — «Ординатор
Ярослава Князева».
— Князева? — повторила я и нервно сглотнула.
— Я загуглил, хотя раньше не знал, — продолжал Сава, ничего не
замечая. — У нас есть местная звезда кардиохирургии — Игорь Князев.
А Волкодав — его дядя родной, он из Канады приехал. Он там вообще
заоблачно крут.
— И приехал сюда? — У меня глаза поползли на лоб.
Игорь Князев — известный кардиохирург. Его не любят коллеги, и
жаждут заполучить коммерческие клиники. В простых больницах он если
и оперирует, то как правило бесплатно. Типа, снисходит до простых
смертных — выбирает либо сложный случай, либо пациента по каким-то
лишь ему известным критериям. А вот о дяде я его ничего не слышала.
Но раз он здесь, значит, у тех, кто тут сидит, достаточно денег,
чтобы выписать эту зарубежную «звезду» из Канады. Но… я? Что тут в
таком случае делаю я? Хирург, которого уже никто никуда не
позовет?
— Ага, — легкомысленная усмешка Савы вывела из ступора. — Да ты
сейчас пройдешь на этаж и упадешь, как там все круто у них в
медицинском блоке. Да и тюрьмы этой в списке государственном нету.
Видимо, для особых заключенных.
Во рту пересохло, и стало еще холоднее. Ладно, я — дура, даже не
задумалась о том, чтобы проверить, куда меня вызвали. Но это
потому, что я доверяла своему знакомому коллеге-хирургу, который
рекомендовал меня на эту вакансию. Да и как я проверю? Договор меня
устроил, адрес и специфику заведения я тоже видела. Платят отлично.
Абы кого же с улицы сюда не возьмут? Ну, это я так рассуждала. Да и
мне не выбирать. Но… Князев? И пусть я его еще не знаю, но Сава
говорит, что он заоблачно хорош. И я — его ассистент?
