— Проходи…
Щелкнул свет, и я зажмурилась. Дорога сюда показалась
бесконечной, но так даже лучше, что подальше от всего… И от всех. Я
переступила порог, прижимая к себе спящего ребенка, и
огляделась.
— Отопление включил утром еще. Должно быть нормально. Но если
холодно будет — дай знать. — И отчим прошел через гостиную к
камину. — Сейчас зажгу еще и огонь. Тут все есть теперь. Не то что
раньше.
Я почти не помнила этот дом, но одна деталь сразу цепляла взгляд
— мамино кресло у камина. Такое же, каким его помнила. Она всегда
читала в нем книги. Тахир его оставил. И это сказало мне очень
многое.
— Спальню найдешь?
— Нет.
Прозвучало виновато, и наши взгляды с Тахиром встретились. Мне
не стоило рвать с ним отношения, когда мамы не стало. Но я никогда
не чувствовала себя здесь своей, хотя Тахир не делал разницы для
меня. А теперь я приползла к нему за помощью, потому что бежать
было не к кому.
— Хорошо. Пойдем, — кивнул он.
Мы прошли к деревянной лестнице и поднялись наверх. Ксюша на
руках завозилась, и я перехватила ее удобнее.
— Нужна кроватка для ребенка?
— Наверное, — растерянно кивнула я. — У нее была кроватка,
да.
Он неодобрительно качнул головой.
Тахир знал все. Я рассказала ему правду — что брак мой
закончился катастрофой, муж намеревается лишить материнских прав и
забрать ребенка. Его слишком большие связи и средства не оставили
мне выбора, кроме как бежать.
— Располагайся.
Загорелся приглушенный свет, и я оглядела комнату. Светлая,
просторная и очень уютная. Все отделано деревом и камнем, на полу
шкуры, а у стены большая двуспальная кровать. За панорамным окном
поблескивал огоньками в ночи поселок.
— Я принесу вещи…
— Тахир, — обернулась я и еле выдавила сипло, — спасибо…
— Карина, даже не думай ни о чем, — посмотрел он на меня из-под
густых бровей. — Я очень рад, что ты позвонила мне. Не переживай.
Тебя и ребенка тут никто не тронет.
Я кивнула, и он вышел. Ксюша снова уснула — вымоталась. Да и я
тоже. Так быстро пришлось собраться, что я не уверена, взяла ли все
необходимое. Когда узнала, что бывший муж уже выехал ко мне
забирать ребенка, я действовала так, будто за мной бесы
гнались.
Тахир вернулся с двумя чемоданами:
— Карина, все нормально? Так и стоишь…
— Не могу ее выпустить, — призналась сдавленно, прижимая к себе
ребенка. — Как подумаю, что он бы сегодня ее забрал…
Тахир поставил чемодан и уже хотел что-то сказать, как с улицы
донесся звук мотора. «Не машина», — быстро подумала я, потому что
сердце уже скакнуло к горлу от страха. Рычание двигателя больше
походило на мотоциклетное. Отчим глянул хмуро во двор:
— Не волнуйся. Я сейчас.
И снова ушел. А я, наконец, опустила Ксению на кровать и
подкралась к окну. Ничего не было видно, только пляски света во
дворе. Мое окно смотрело на лес. Хлопнула дверь, лязгнул железный
засов. Видимо, ворота открылись.
И у меня все похолодело внутри от мысли, что я ничего не
спросила о сыне Тахира. А ведь могла бы…
Когда во дворе затих шум двигателя, я глянула на Ксюшу. Спит. И
тихо прошла к дверям комнаты. Вскоре стукнула входная дверь,
раздались тяжелые шаги.
— Почему ты не звонил?! — воскликнул Тахир. Будто онемел до
этого, и, наконец, смог что-то сказать. И со следующими его
словами, стало понятно почему: — Я думал, тебя нет уже…
— Я в пути два дня…
От этого голоса меня парализовало. Глухой, низкий и пугающий… Я
вжалась в стенку, не решаясь даже пошевелиться.
— Ты весь в повязках… — сдавленно выдохнул Тахир. — Давай
помогу. Как ты вел мотоцикл одной рукой?
— Кто у нас в доме? — вдруг разорвало пространство настороженным
злым вопросом.
Послышался сдавленный выдох, а я перестала дышать вовсе.
— Карина, — тихо ответил Тахир.
И наступила зловещая тишина, в которой я совершенно отчетливо
услышала звериное рычание…
