- Ну как, собрала вещи? - голос Андрея звучит непринужденно, но я чувствую в нем едва уловимую ноту напряжения.
Или мне это кажется? Он стоит в дверях нашей спальни, опираясь плечом о косяк, и наблюдает, как я аккуратно укладываю свитер в чемодан.
- Почти, - отвечаю, даже не глядя в его сторону.
Внутри меня комок сомнений, который не дает сосредоточиться. Пальцы замирают на молнии, и я вздыхаю, поднимая глаза на мужа.
- Андрей, может, я не поеду? Послезавтра же твой день рождения…
- И день нашего знакомства, - добавляет он, подходя ближе. - Я все помню, Ксюш.
Он улыбается. Эта его фирменная улыбка, которая могла бы разоружить любого, и на меня действует безотказно.
Даже сейчас, когда за плечами много лет брака.
- Это всегда был наш день. Только наш, - мой голос звучит чуть капризно.
- Ксюня, - садится муж на край кровати рядом с чемоданом и притягивает меня к себе, размещая между расставленных ног, - ты же не развлекаться едешь. Это наша дочь. Ты сама говорила, что она там совсем одна, в чужой семье, ей тяжело. Если она просит тебя приехать, как ты можешь ей отказать?
Я знаю, он прав. У Ани действительно сложный период, и я пообещала ей, что буду рядом, приеду как можно быстрее. Но все равно эта поездка сейчас кажется неправильной.
- Да, конечно. Если бы не твой день рождения... Андрей, за все двадцать три года мы никогда не были порознь в этот день.
Он берет мою руку, мягко, но уверенно, глядя прямо в глаза. Его ладонь теплая, но мне почему-то холодно.
- Ксюша, ты сделала бы для меня все, и я это знаю. Но сейчас важно другое. Ты поедешь, потому что Аня нуждается в тебе больше, чем я. Нуждается сейчас, а не через три дня. А что я? Я взрослый мальчик. Уж переживу как-нибудь один день.
- Только один? - шучу я, чтобы скрыть свое сомнение.
- Ну, может, два, - улыбается он, поднимая руки в притворной капитуляции. - Но не больше.
Мы оба смеемся. Точнее, он смеется, а я делаю вид.
- Ты отвезешь меня? - спрашиваю, надеясь, что он скажет "да" - мне так не хватает его в последнее время.
Андрей качает головой.
- Срочная встреча с акционерами. Не могу перенести. Ты же понимаешь, работа…
Конечно, понимаю. Работа, всегда работа. Я сжимаю губы и отвожу взгляд, чтобы он не заметил, как мне больно.
- Ладно, - говорю наконец, - я постараюсь вернуться как можно скорее.
- Не переживай, - он встает, наклоняется и целует меня в лоб. Его руки на мгновение задерживаются на моих плечах. - Ты лучшая мама на свете, моя Ксюша. И самая красивая.
Он снова целует меня, уже в губы, и уходит, а я остаюсь одна в нашей спальне, глядя на чемодан, который уже не хочется собирать.
Но выбора нет. И времени тоже - до отъезда договорилась встретиться с Людмилой, и она будет ждать меня в кондитерской недалеко от дома уже через час.
За традиционным кофе с любимыми муссовыми пирожными она спрашивает, как я, как там Аня, как Алиска, потом увлеченно рассказывает об отпуске - они с семьей только что вернулись из Доминиканы, - о новостях на работе, но я слышу лишь отрывки. Мой взгляд то и дело скользит к телефону.
И, видимо, так часто, что в конце концов подруга замечает мою рассеянность.
- Что-то случилось? - спрашивает она, сдвинув новую чашку кофе ближе к себе.
- Нет, все нормально, - спешу рассеять ее тревогу. - Просто странно уезжать накануне дня рождения мужа.
- Ксюша, он взрослый мужик, не ребенок. Ты все правильно делаешь. Дочь - это важно.
Я киваю, но ее слова не приносят утешения. Люда, видя это, продолжает:
- Ты ей сейчас нужнее, чем своему благоверному. Подумаешь, день рождения без любимой жены - прям потеря потерь! Никто завтрак в постель не принесет, тапочки не подаст, в пояс не поклонится - обойдется!
