Это случилось в 2000 году, новое тысячелетие только совсем недавно вступило в свои права. Я был совсем молодым и неопытным в делах житейских юношей, мне еще даже не исполнилось 18 лет и я приехал в Санкт-Петербург поступать в университет.
Мы познакомились с ним на факультете, где я впоследствии имел честь учиться. Я мечтал сюда поступить уже несколько лет, все старшие классы школы. Юридический факультет самого престижного ВУЗа в городе- колыбели трех революций и одного из красивейших городов мира Санкт-Петербурге, куда я после сдачи всех экзаменов треволнений все-таки поступил, чему и был несказанно рад.
Он же был аспирантом на кафедре теории и истории государства и права и мы пересекались с ним на первом курсе довольно часто, потому что молодой ученый частенько заменял заболевших преподавателей и читал нам лекции или вел семинары. Звали его Герман. Он жил вместе со всеми нами в студенческом общежитии и почему-то совсем не брезговал общаться с такими, как мы, не только в период обучения и занятий, но и во внеурочное время, с аспирантами и даже со студентами, обитавшими в общежитии нашего факультета.
Герман жил с нами не очень долго, всего лишь несколько месяцев. Он был намного старше нас и, помимо, преподавательской деятельности работал еще и в одной совместной фирме с какими-то индусами и в конце моего первого семестра в Университете он уже переехал на квартиру, которую ему предоставила компания. Он частенько после своего переезда приглашал нас к себе в гости, старых друзей, так сказать, на квартиру, которая располагалась в одной парадной вместе с его офисом и, чтобы попасть на работу Герману достаточно было выйти из одной двери в подъезде и зайти в соседнее помещение, его работа располагалась на одной лестничной клетке с квартирой, в которой он проживал, что очень нас забавляло и мы смеялись над этим фактом каждый раз, когда появлялись у него и делали это насколько нам позволяло наше чувство юмора и креативность.
И еще одним огромным плюсом такого положения было то, что как в его квартире, так и в офисе был интернет, плюс еще телевизор и много самых разнообразных и интересных книг! Там же, например, я впервые увидел и узнал, а было это еще до появления социальных сетей и «Фейсбука» с «Твиттерами», что такое чат, благодаря которому общались люди между собой в Интернете по всему миру в те годы до появления социальных сетей. Благодаря ему же мы могли получать самую разнообразную информацию отовсюду, где могли найти. Вот в таком месте хозяин квартиры нас и привечал, угощал и просвещал по вопросам истории и политики. Особенно, как я заметил, во всех этих посиделках и разговорах Германа интересовала тема революций и переворотов, видимо, потому что это была сфера его научных интересов, он писал научные работы по этим проблемам или его просто волновали, как неравнодушного к политике человека, все эти процессы, отсюда и интерес.
Он нам много рассказывал про то, что знал сам и про события, очевидцем которых он был или изучению которых посвятил свое время- про войну в Чечне и в Сербии, про то, как свергали Милошевича и разваливали Югославию и много еще про что.
Так я первый раз усомнился в той информации, которую показывали по телевизору или писали в газетах и других СМИ. Он увлекал нас всеми этими интересными фактами и, иногда, даже читал целые лекции по истории переворотов в России или зарубежных революций, в частности мне были памятны его рассуждения про Великую французскую буржуазную революцию, которую он знал чуть ли не как участник всех этих событий или как Эдвард Радзинский, например, такие сравнения я мог бы привести на его счет. Он рассказывал нам про разные «теории заговоров», которые очень увлекали молодое поколение, жаждущее свободы, равенства и братства и это всех нас объединяло и сближало еще и неприятие устоявшихся устоев общества и желание все переиначить. На этой почве общих интересов мы и сдружились и он нас приводил в разные компании, где собирались люди с такими же взглядами, как у него или в ночные клубы или мы ходили в гости к его друзьям, где пили пиво, общались и обсуждали, как и что стоило бы поменять в стране, чтобы жить в ней стало также хорошо, как в Европе.
