Пришла смена, и его четырехмесячная командировка закончилась. Вторая за минувший год. Мама, когда открыла дверь, расплакалась.
Через день-два друзья проведали о том, что он вернулся. Каждый день – “Пойдем, по сто грамм", каждый день – "Ну что там, в Чечне?" Макс в ответ пытался отшутиться:
Мой Телемак, Троянская
война окончена.
Кто победил – не помню.
Должно быть, греки:
столько мертвецов
Вне дома бросить могут
только греки…
В первую же неделю на "Арбате" в кафе повстречал Альку. И что? И ничего – полчаса поговорили и разошлись. Ни боли, ни радости.
На службе не гоняли. Скорее для проформы плановые проверки, дежурство по части. Начальство тоже понимало, что этих ребят через какое-то время вновь бросят туда.
Как-то вечерком в выходной он сидел на лавочке в скверике и рассматривал небо и листву – бездумно наслаждаясь покоем. Потом взгляд его опустился и наткнулся на спичечный коробок. Поднял. На этикетке чья-то рука вывела шесть цифр – телефонный номер.
Вечером он позвонил, и услышав женский голос, вдруг растерялся, замолчал. А на том конце ждали и без раздражения повторили "Да".
– Знаете, у меня случайно оказался ваш номер… Я вам стихи почитаю…
…Увы, тому, кто не умеет
заменить
собой весь мир, обычно
остается
крутить щербатый
телефонный диск,
как стол на спиритическом
сеансе,
покуда призрак не ответит
эхом
последним воплям зуммера в ночи…
– Я тоже люблю Бродского, – ответила она.
Потом они немного поболтали. Она – о том, что уже съездила на море. Он поделился впечатлениями о концерте Сюткина, на котором недавно побывал. На том и расстались.
Дня через три Макс позвонил снова, и стихи Бродского были как пароль. Она узнала и, кажется, обрадовалась. На этот раз он выяснил, что ее зовут Оксана и что учится девушка на третьем курсе филфака. О себе Макс, кроме имени, ничего не открыл. Зачем ей знать, что год назад он тоже заканчивал этот факультет, а потом отправился отрабатывать военную кафедру а два года офицером? Быть может, они даже виделись или знакомы. Хотя нет – девчонки с младших курсов, с которыми он тогда общался, жили в общаге.
…Служба 09 ответила ему, что ни фамилии, ни адреса абонента по номеру они не дают. Тогда на следующий день с утра он начал изучать телефонный справочник. Ему повезло только под вечер. Оставалось лишь выяснить номер квартиры.
Но и эта задача не была слишком сложной. Макс позвонил в деканат, узнал номер группы, где училась девушка, и расписание ее занятий. В один из дней, подгадав, когда у нее семинар (то есть вероятность пропуска меньшая, чем если бы в эту пару была лекция), он оказался во дворе ее дома. Старушкам, "дежурившим" у подъезда, Макс объяснил, что Оксане надо вернуть книги (надо ли говорить, что это был двухтомник их поэта?), а квартиру он забыл. У второго подъезда ему повезло:
– Эта, что ль, из тридцать пятой? – Бабулька попалась словоохотливая, душевная. – Так Оксана сейчас на занятиях, а мать на работе.
– А вы в этом подъезде живете? Так, может быть, занесете вечером книги, чтобы я по десять раз не бегал?.. Спасибо!
Вечером по ее голосу он понял, что она удивлена, заинтригована и благодарна. И было еще что-то, о чем она решилась спросить не сразу:
– А почему ты не предлагаешь мне встретиться?
– Зачем? Тогда все станет банальным. Мне же хочется сказки.
– Может быть, ты кого-то любишь? – настаивала она.
– Уже нет… Помнишь?
Не пойми меня дурно.
С твоим голосом, телом,
именем
ничего уже больше
не связано,
Никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь
Человеку нужна
как минимум еще одна
жизнь.
И эту долю я прожил.
Звонки продолжались. Свою скрытность Макс оберегал и культивировал – этакий граф Монте-Кристо. А вот Оксана не таилась. Спустя время по рассказам он живо представлял ее комнату, маму, подруг. Что любит читать и что любит готовить. Какие у нее волосы и глаза.
