Hikari Swan
Которая помогала разбираться
в тонкостях японской культуры
ПРОЛОГ
Япония.
1571
Гора Курама.
Предместье имперской столицы Киото.
Ему показалось, что он умирал. Боль скрутила так, что вопль у ворот храма заставил нервно вспорхнуть стаю черных птиц. Группа монахов с удивленными лицами невольно попятилась. Конь недовольно захрапел с трудом удерживаемый под уздцы. Он сразу почувствовал перемены в своем седоке.
Взгляд лихорадочно вчитывался в расползающиеся и прыгающие строчки письма, подрагивающие в пальцах. Он не верил, что читал эти слова, написанные настолько дорогим ему человеком:
«Ты простишь меня…. Этот закат наверное станет для меня последним…. Я ничего не могу изменить… Уходить несомненно трудно…. Но я надеюсь ты будешь всегда меня помнить…».
После того, как он отдал свое сердце! После всего, что у них было! И что еще могло быть. Горечь жгла глаза непролитыми слезами. За что?
Он смял письмо и сунул его за пазуху, вскочил на коня и саданул его пятками по бокам. Тот недовольно сорвался в галоп. В голове набатом звучали последние слова, и клятвенные обещания! Он вспомнил нежную кожу под пальцами, жадные прикосновения губ. Нутро скрутило нестерпимой болью.
Серьезно? Вот как ты со мной прощаешься??? Ты просто не хочешь жить и бороться?
Он поморщился, вспомнив последние строки письма:
«Из-за меня ты пережил предательство…. Твой свет всегда согревал мою душу, но обратная дорога была невозможной….»
Ему хотелось выть! Заорать, разразиться проклятиями. Ах, если бы это хоть немного помогло, хоть чуточку стало легче. Но увы это не приблизит его к тому критическому моменту, после которого померкнет весь мир. В горле наливался болью ком непролитых слез. В ушах будто стучала каждая секунда, отсчитывая крупицы времени до надвигающейся неизбежности, когда будущее зависит от этих упущенных, утекающих сквозь пальцы минут.
Он чувствовал что ветер, рассекаемый ими с конем вот-вот сдует его к демонам с этих гор настолько он был сильным и неистовым. Лес остался позади и сейчас под копытами коня змеилась каменистая горная дорога, опоясывающая ущелье. Они мчались по ней на пределе скорости. Лошадь каким-то чудом разбирала куда ступать.
Вскинув голову, он наблюдал как поднимающееся над лесом солнце стремиться уже осветить весь горный хребет вдали. У него есть сутки, чтобы узнать как провернуть еще одну спасательную авантюру. Ведь через несколько часов тот, кого он так отчаянно боялся потерять, уйдет навсегда….
Конь уже второй раз споткнулся, но они не могут останавливаться. Остаётся только надеяться, что бешеная скачка не отправит еще и животное в лучший мир.
Лишний раз напомнил себе, что ничего еще не потеряно, усилием воли заткнул рвущиеся наружу мысли, что все может закончится очень плохо. Он приложит все силы.
Редкие деревья хлестали по щекам, причиняя хоть какую-то боль, способную напомнить ему, что он все еще жив. Пока жив… Пока его сердце бьется….
Пока на сакуре дрожит на ветру последний лепесток…
ГЛАВА 1.
Киото.
Годом ранее. 1570
Он возвращался в город. Разговор с другом детства как всегда принес успокоение и уверенности.
Лук и колчан со стрелами болтались за плечом, а полы кимоно, ровно как и штанины хакамы развевал легкий ветер. Надо было скорее добраться до усадьбы и потренироваться на мишени. До соревнований оставались считанные дни. И нельзя было упускать драгоценного времени тренировок.
Пройдя поле, и попав под тенистую сень леса, юноша услышал странные звуки. На опушке разговаривали двое. И беседа эта была далека от дружеской.
– Поздно, глупец, ты сделал свой выбор! – проскрипел невысокий и коренастый с мужчина. Он выхватил у того, кто годился ему в отцы небольшой мешок и когда тот протянул к нему руки, грубо оттолкнул его ногой. – Будем считать это твоя плата!
