«Я в порядке? Да, кажется, все хорошо, я вроде в порядке. Как минимум жива. А надолго ли? Что-то происходит, что-то страшное со мной происходит… Это приступ? Проблемы со здоровьем? А может, я схожу с ума? Мир странный, я странная. Мне очень страшно. Пожалуйста, кто-нибудь, ответьте – я в порядке?»
С этими мыслями я прожила шесть лет. Никто не слышал о тревожности, о приступах паники, о дереализации и вегетативных кризах, не знала о них и я. Я жила свою обычную жизнь, имела обычных друзей, работу, хобби и мечты. Я была обычной, иногда счастливой, иногда радостной и грустной, задумчивой и активной, болтливой и заботливой. Я была разной, но я была, в полной мере была! Каждой клеточкой кожи я чувствовала жизнь: я – часть мира, в нем есть место для меня. Пока что-то страшно-странное не начало происходить. Пока это что-то не стало отбирать у меня жизнь, а у мира – меня.
Октябрь 2018 года. Я плаваю с маской у берега Кипра. Гид сказал нужно трижды оплыть камень Афродиты, чтобы до конца жизни быть молодой и красивой. Мне 28. Я бодро плыву за молодостью. Волшебное место, обещающее так много, находится недалеко от берега, но глубина поразительна! Я в воде всего несколько минут, но дна уже не видно. Камень Афродиты похож на айсберг: небольшая верхушка виднеется из воды, но внизу нечто удивительное! Солнечные лучи окрашивают море в голубые и зеленые оттенки; я вижу свои ноги, а под ними бездна. Красивая, неизвестная. «Если долго всматриваться в бездну, бездна начнет всматриваться в тебя», – говорит Ницше у меня в голове, и начинается что-то страшное. «Бездна, неизвестность, глубоко, я утону, я уже тону, вода затекает в маску, вызовите МЧС, я не доплыву до берега, к черту молодость – я хочу просто жить». Паника в воде.
Это последний день моей жизни. Мне так кажется. Это последний день моей прежней жизни. Это окажется правдой. Пульс стучит в ушах, мозг подает телу сотню разных сигналов, я жадно хватаю соленый воздух и за секунду утрачиваю способность плавать. В голове кричит мысль: «Это что, правда, конец?» Жизнь не пролетает картинками перед глазами, нет никаких светлых воспоминаний, есть только желание жить. Если зациклить этот момент, он мог бы стать отличным адом: бесконечно долгим, безвыходным. Недалеко от меня плывет Макс, мой муж. Спокойный и уверенный, он прислоняет меня к торчащей из воды верхушке камня и говорит, что МЧС не прилетит на вертолете, потому что МЧС здесь нет. Я не понимаю этих глупых слов. К умирающим разве не прилетают спасатели?
Помимо гулкого стука своего сердца я слышу еще кое-что. Это звуки безразличия. Макс хладнокровно удерживает меня на воде и держится сам. Кажется, что ничего не происходит. Я не тонула, не умирала, маска не протекала, а бездна не засасывала меня. Ничего не было? Мне показалось?
«Ты хочешь на берег?», – спрашивает Макс. «Да», – я отвечаю громко и удивляюсь этому – на мне нет маски, я сорвала её. «Хорошо, я помогу тебе надеть маску. Ты доплывешь сама?»
Он сдурел. Он точно сдурел предлагать такое. Неужели мне правда всё показалось? Я смотрю в сторону берега, надеваю маску, закрываю глаза и плыву одна. Макс занят – он оплывает камень Афродиты. Ради молодости, ради красоты. Меня трясет на берегу. Ноги не слушаются, они онемели, и выползаю из моря на карачках. Афродита была бы такому не рада.
Спустя несколько месяцев я узнаю, что это была паническая атака. Первая в жизни – и в открытом море. Понимаю, что явно что-то интересное ждет дальше.
Декабрь 2018 года. Я живу без панических атак и тревожности. У меня лишь «голодные обмороки» в метро и ежедневные навязчивые мысли о скорой кончине. Ерунда какая. Про панические атаки и тревожное расстройство никто даже не упоминает. В интернете информационный голод, врачи советуют родить, мама просить побольше есть и пить не только кофе.
