На самом деле, у мира никогда не было выбора, за него всегда все вершили боги.
Так что… не злите богов.
Даже если вы в них не верите. Потому что они могут верить в вас.
* * *
По комнате разносился удушающий запах пало санто. В обычное время этот аромат, для меня похожий на аромат цитрусовых и сладкой древесины, с легкой ноткой горения, был приятен, но сегодня он тяготил, вызывая в моей голове странные образы.
Приснившийся кошмар все еще цепко держал в своих лапах, сама себе я казалась человеком, который пару секунд назад тонул, а потом, наконец, смог вырваться на поверхность и глотнуть спасительного воздуха. Что ощущает человек в такой момент? Правильно, смесь паники и облегчения.
Я нервно повела плечом, стараясь отлепить от спины мокрую ночную сорочку, но мне это не удалось. Для того, чтобы это сделать мне пришлось поднять руку, до этого вцепившуюся в край одеяла. В тусклом свете ночника в форме Луны, я заметила, что рука моя чудовищно трясется – словно кошмар все никак не мог меня отпустить, а измученный мозг поверить, что я в безопасности, а страхи остались там, во сне.
Эти кошмары мучали меня все чаще и чаще. Я сжала пальцами виски, пытаясь сосредоточиться. Последние несколько лет, каждую осень, мне было слегка неспокойно, но в этом году к необъяснимой тревоге прибавились кошмары. На дворе стоял теплый, по моим меркам даже жаркий, сентябрь. Для меня он был таким же, как и любой другой месяц года, моя жизнь не менялась со сменой сезона – я так же много работала, часто проводила вечера в одиночестве, уезжая за город дышать воздухом, и старалась читать больше книг.
Родители, регулярно звонившие мне, беспокоились – их единственная дочь стремительно приближалась к тридцати годам, а за спиной, по сути, у нее ничего не было – я не завела семью, не родила ребенка, не построила головокружительную карьеру. Меня мало беспокоило то, что я не вписывалась в общепринятые стандарты женского счастья, но переживания мамы и папы огорчали. Я всегда относилась к ним трепетно и не хотела, чтобы они волновались. Меня моя жизнь вполне устраивала – тихая, размеренная. Да, сейчас у меня не было отношений, но я давно уже переросла тот возраст, когда это очень сильно беспокоит.
«Все случится в свое время», – так я всегда думала и мою уверенность в судьбе и воле Вселенной было не разрушить. Отец иногда сокрушался, что, наверное, всему виной моя нетипичная для нашего города внешность – во мне была кровь индийцев. Конечно, я не выглядела, как типичный Indian man – у меня была не такая темная кожа, а глаза, вопреки расхожему мнению, были не карими, а темно-серыми. Но я отличалась, и это бросалось в глаза.
Смущения по поводу своей внешности я не испытывала, наоборот, была горда тем, что у меня такая кровь. Гордилась тем, кто я есть.
А расизм, слава всем богам, в нашем небольшом городке был не так распространен, и ко мне всегда все относились с уважением, не спрашивая, почему я, все же, выгляжу не совсем так, как остальные девушки.
Я сделала глубокий вдох: руки трястись стали меньше. Спать не хотелось, но стоило – утром мне нужно было на работу. Я хотела было уже снова попытаться лечь, но телефон, лежащий на прикроватной тумбочке, начал вибрировать. Удивленная донельзя я взяла его и увидела на экране имя моей подруги.
– Алло? – скрыть свое удивление столь поздним звонком я никак не могла. Вдруг что-то произошло? Тут же стало беспокойно, но накрутить себя я не успела, потому что сразу же на другом конце незримого провода раздался голос подруги.
– Ты в порядке?
Я сглотнула, только сейчас поняв насколько сильно пересохло во рту.
– Да, что-то случилось? – я отвела телефон в сторону и его экран зажегся, показывая мне время: два часа ночи. – Ты никогда не звонила так поздно… – во мне начал снова ворочаться страх. – Мишти? Что произошло?
