Я выскакиваю из поезда, и резкое
движение отзывается болью в боку. Ссадины на руках и синяки на теле
нескоро заживут после падения с лестницы. Или правильнее сказать —
после того, как он меня столкнул.
Муж уже знает, что я сбежала из
больницы? Уже послал своих головорезов меня искать? Наверняка. Ведь
я не имею права уйти от него. Я должна продолжать быть его куклой,
над которой он может издеваться так, как захочет. Хватит с
меня…
На мгновение останавливаюсь, пытаясь
взять себя в руки. Главное, что я посадила малышку с бабушкой на
поезд — теперь мне нужно спрятаться. Моя девочка будет в
безопасности, а я…
Голова идет кругом. Страх сжимает
грудь, как железные тиски. Я оглядываюсь, надеясь не увидеть тех,
кто за мной охотится. Стук в окно сзади приводит в чувство — мне
машет рукой Дашенька. Поезд начинает тяжело вздыхать перед
длительной дорогой. Я улыбаюсь, пытаясь скрыть волнение, и поднимаю
руку, чтобы помахать в ответ. Ее улыбка — моя единственная радость,
моя сила и то, что удерживает меня от полного отчаяния.
Краем глаза замечаю крупных мужчин в
черном. Сердце ухает в груди, будто я упала в пропасть.
— Стоять! — кто-то из них
рявкает.
Меня нашли. Паника захлестывает,
ноги сами срываются с места. Я лечу сквозь толпу, стараясь ни с кем
не столкнуться. Метро, скорее в метро! Если я доберусь туда, у меня
будет шанс скрыться.
Перед лестницей вниз резко торможу.
Страх падения не дает шагнуть вперед. Вспоминаю, как упала тогда, и
крепко хватаюсь за поручень. Так лучше. Адреналин подгоняет, и я
спускаюсь, стараясь не терять темпа.
Лишь за турникетами рискую
обернуться — никто не гонится. Всё, ребята, опоздали. Поезд с
Дашенькой уехал, а меня потеряли в толпе.
Я наконец перевожу дыхание, пытаясь
успокоиться. Мысль о том, что всё позади, согревает, но не надолго.
Няня… та, что подвезла нас от больницы на вокзал. Неужели сдала?
Сначала помогла, а теперь… Мой муж — страшный человек, она
наверняка испугалась за свою жизнь. Не виню ее. Я бы на ее месте
тоже испугалась.
В вагоне метро закрываю глаза,
собираюсь с мыслями. Нужно найти жилье, сходить к адвокату и начать
процесс развода. Я давно собиралась сделать это, но не могла
решиться, только собирала и собирала деньги. Теперь, когда я чуть
не погибла, тянуть больше нельзя. Денег накопила достаточно. Если
головорезы мужа не поймают меня, не притащат домой и не швырнут ему
под ноги, как нашкодившую шавку, — всё должно быть хорошо.
Верно?
Дать безопасное жилье обещала как-то
подруга. Надеюсь, она еще не передумала.
— Лора, привет, — говорю я в трубку
на выходе из метро.
— Юля?! — крик подруги оглушает. В
ее голосе слышу неподдельное удивление и беспокойство. — Твой муж
благополучно скончался?
— Что? С чего бы он? Нет, я сбежала.
— Слова выходят как-то плоско, потому что изо всех сил стараюсь
заглушить тревогу, чтобы ясно соображать.
— Наконец-то! — восклицание Лоры
звучит почти как облегчение, но мне не до радости. — Не верится. Но
лучше бы сдох, скотина. Пусть бы его пристрелили враги где-то.
Заслужил за всё, что он тебе сделал, падла такая. Ладно, ты сейчас
где?
Просто доехала до конечной и вышла.
Оглядываюсь по сторонам, ощущая себя потерянной. Район вокруг
чужой, и каждый прохожий кажется подозрительным.
— Где-то на окраине. Помнишь, ты
обещала, что дашь адрес места, где можно перекантоваться?
— Ага, это дача. Моя сестра ездила
туда часто. Правда, после ее гибели там никто не жил. Я лишь
приезжала ухаживать за цветами и деревьями, которые она посадила, —
с грустью говорит подруга, но это не то, о чем я могу сейчас
думать.
— Плохой вариант. Муж наверняка
узнает о даче.
Лора переходит на шепот, ее голос
становится более уверенным.
