— Ваша Светлость, Туман снова
пробрался в за́мок.
— Вы узнали, как он проникает через
защитный купол?
— Смею вас огорчить... Опять никто
не видел, как он это делает.
Разумеется, никто не видит, как я
это делаю. И раскрывать свои фокусы не собираюсь.
Глубокий вздох, шелест камзола — и
тихий скрежет пера по бумаге. Никаких слов. Я чуть выше подтянулся
на тросах и вновь прижался к прохладной каменной стене.
Кто-то называет меня Туманом, кто-то
Праплеоном, кто-то Лазутчиком. Но никто — настоящим именем. Его я
лишился, когда архимаг десять кмефрунов назад запер меня в чужое
тело.
К которому со временем я привык и
стал неуловим.
— Где его заметили?
— В этот раз его и вовсе не видели.
Стража нашла уснувших животных на третьем этаже. Почерк
Тумана. Когда их разбудили, они находились в пьяном дурмане. Снова
отравил мерзким ядом.
Ну что за выражения?! Ввалиться бы в
окно и объяснить безголовым магам: яд мой не мерзкий и никого я не
травил — я избежал кровопролитной драки. Если клыкастых гадов не
окутывать туманом — они набрасываются на меня. Не убивать же.
— Так понимаю, ваши новые защитные
амулеты не сработали?
— Да, прошу прощения, милорд… Но у
меня есть идея, как сделать их мощнее и…
— Довольно. Забудьте об амулетах.
Лучше усерднее работайте над механизмом проветриваний.
— Конечно, Ваша Светлость.
Паскудство! Что за механизм?
Скрежет пера смягчился. Подданный
архимага неловко сглотнул. Чудо-механизм не обсудят? Прилетать бы в
замок чаще, чем трижды в сезон. Много упускаю.
Сегодня дворяне шептались: «Прячь
украшения, не то Туман заберет и в горы унесет», стражники
негодовали: «Зачем нас вновь подняли? Против этой нечистой
силы ни амулеты, ни мечи не помогают. А виновны всегда мы», маги
злились: «Где он? На втором этаже? Быстро туда. Как уже на
четвертом? А, и на четвертом теперь пусто? Так где он? Где?».
Весело слушать о себе — то есть о
сказочном Туманном воре, которого они придумали. Не на пустом
месте. Иногда я вправду краду драгоценности, но далеко не уношу, а
шустро обмениваю в городе Эклере на более полезные вещи. Или дарю
оромхиям.
Сдались мне сокровища… Тайные беседы
— вот самое ценное! Запускаю в покои вривуна-семицветника, и мне
все слышно, будто я стою рядом с говорящими, а не вишу на стене за
окном. Пологи тишины и тому подобная магия не помеха моему
помощнику.
Приручать вривунов-семицветников
меня научили в Скиалире. Меня многому научили его шаманы, и сейчас
я сильнее и опаснее, чем был десять кмефрунов назад в своем
великолепном, могучем теле. Но тогда свобода свистела ветром у меня
под крыльями. Тогда домом я называл небо, леса и горы. Тогда я
счастливо жил с семьей.
Архимаг, герцог Деян Розен, сделал
меня тем, кем бы я никогда не стал. Он уничтожил бо́льшую часть
наших лесов. И теперь мы, отступив, должны делить земли со
Скиалиром?
То есть, не «мы», разумеется. Меня
выгнали из семьи. А я по привычке называю леса нашими, а себя —
драконом. Потом сжимаю кулаки от злости и в тысячный раз проклинаю
архимага за то, что он лишил меня крыльев.
Но это не мешает мне летать.
Талию обожгло по кругу вдоль пояса,
и волна боли пронеслась вверх по ребрам. Я крепко сцепил зубы.
«Тише, тише, Ко и Го. Вы устали,
знаю. Потерпите еще недолго. Мне нужно дослушать разговор», — я
ласково погладил шершавую кожу тросов, и боль поутихла. Они
перестали жечь талию, к поясу на которой крепились.
— Что-то пропало? — спросил
архимаг.
Ничего не пропало! Натыкали ловушек
возле сокровищницы, в кладовках, в хранилище, у кабинета
артефактора — везде, где можно.
— Ничего не пропало, — вторил моим
мыслям собеседник герцога. — И магические ловушки пока не тронуты.
Но по сравнению с прошлым разом, мы их улучшили и, более того,
увеличили количество. Смею надеяться, сегодня Туман в одну из них
попадется.
