Это была паника. Никогда прежде он ничего подобного не испытывал, но почему-то был абсолютно уверен, что это именно она. Ужас от того, что случится, плюс какая-то гнетущая неизбежность. Плюс желание малодушно забиться куда-нибудь подальше. «Боже, за что?» И какая к черту разница, когда и как он тут очутился? Главное, что теперь он стоит на рельсах и не может пошевелиться, а перед ним поезд, который все надвигается и секунд через десять не оставит от него даже воспоминания. Ни отпрыгнуть, ни закричать, ни замахать руками, чтобы машинист его заметил – ничего не удавалось. Он просто стоял и смотрел на слепящие фонари, которые окрашивали белым деревья, растущие вдоль путей.
Ярослав с криком проснулся. Левый бок отозвался на его крик острой болью. Он судорожно вдохнул, и снова его резануло: очередная порция внезапного пробуждения. Лежа на холодном и шершавом асфальте и замерев, он стал осторожно делать вдохи и выдохи, проверяя, как глубоко может дышать. Ему совершенно не хотелось опять скрючиться и усугубить и без того паршивую ситуацию, когда он встанет. Если, конечно, ему удастся встать… Кажется, так. Никаких резких движений. Животные и полицейские их не любят потому, что не знают, к чему они могут привести. Ярослав же знал, но это его отнюдь не утешало. Спокойно, спокойно, спокойно. Ярослав медленно, опираясь на правую руку и стараясь не растягивать раненый бок, принял вертикальное положение. Он сидел на коленях, а воспоминания о вчерашнем (а о вчерашнем ли?) дне постепенно возвращались. Да, хреново получилось: он никак не мог подумать, что в столице, пусть и на глухой улочке, а тем более днем (даже не вечером!), его могут так хорошо обработать (да и вообще в принципе!). Забрали меж тем все: портфель с документами и кошельком, пиджак, в котором вместе с визитками, пропуском и ручками лежал телефон. А еще сняли новенькие туфли. Наверное, их жальче всего. Подарок как-никак… Короче, сейчас Ярослав был никем, и звали его никак, и даже в каком очнулся городе, он не представлял. Очень-очень аккуратно и едва дыша Ярослав поднялся на ноги и огляделся. Слева и справа от него выстроились одинаковые девятиэтажные здания с редкими огнями в окошках. Почему-то Ярослав сразу подумал о елочных игрушках и гирлянде. Бред, бред, бред! Как вовремя! Он потряс головой. Судя по всему, приютивший его тротуар располагался в спальном районе какого-то города, и было довольно рано: фонари еще горели, хотя уже светало. В который раз порадовавшись, что его выкинули не прямо на проезжую часть, Ярослав, чтобы узнать, сколько точно времени, привычно посмотрел на часы, но их (кто бы сомневался?) на руке не оказалось.
Будь Ярослав несколько более здоров, он, наверное, проверил бы все возможные пути и нашел интересовавший его выход, но теперь ему предстояло выбрать, идти ли вперед от того места, где он поднялся, или назад. Одно из направлений почти наверняка вело вглубь района и, возможно, в тупик, второе – к дороге. Едва ли его мучители слишком сильно заморачивались, чтобы завезти его поглубже, скорее всего, оставили сразу, как появилась возможность. А значит… Он был где-то недалеко от шоссе, а если он в городе, на что Ярослав очень надеялся, то найдется и какая-то инфраструктура и место, где ему помогут. Ярослав вздохнул, но даже это не обошлось без боли в боку. Похоже, у него было сломано ребро или даже несколько. Не смертельно, конечно, но приятного мало. Обычно пациенты прибывали к нему уже как следует пропитанные обезболивающими, но теперь он немного понял, каково им до укола.
Заметив неподалеку дерево, растущее рядом с низенькой оградой, Ярослав доковылял до него и прислонился спиной к выпирающему стволу. Куда же идти? Вдруг он увидел мужчину неопределенного возраста в каком-то светлом пиджаке на противоположном тротуаре. А направлялся он, должно быть… Черт его знает, куда: рано шел на работу, вернулся только к утру, а может, сегодня вообще воскресенье… Ярослав был без понятия. Их разделяла лишь узенькая односторонняя дорожка.
