Глава 1. Билет в один конец. Предположительно, в Рай
Если бы мне год назад сказали, что мой путь к спасению лежит через пылесос класса «люкс» и священный трепет перед хрустальной вазой размером с мой бывший эго, я бы… ну, я бы поверила. Потому что год назад я еще верила в то, что Дэмиен – это «сложный период», а не ходячее воплощение токсичного болота в дизайнерских лоферах.
Но сейчас? Сейчас я засовывала в чемодан, купленный на последние деньги в секонд-хенде, единственные приличные шорты и мысленно слала воздушные поцелуи своей прошлой наивности. Адиос, амбре разбитых надежд и вечных упреков! Элеонора Рид (просто Элли для друзей, которых, честно говоря, осталось кот наплакал) отправляется в новую жизнь. Или, как это назвал агент по трудоустройству Мартин, в «уникальную карьерную возможность с элементами эксклюзивного ретрита».
«Эксклюзивный ретрит» оказался вакансией старшей горничной на вилле. Не абы какой, а на одной из десяти жемчужин, рассыпанных по изумрудному склону острова Сан-Лючио, где-то в Карибах. Мартин, человек с голосом, намекавшим на многолетний стаж продажи элитного воздуха и иллюзий, рисовал картину так сладко, что у меня чуть не случился диабет.
«Видите ли, мисс Рид, наш клиент – человек чрезвычайно занятой и… приватный, – вещал он по скайпу, его пиксельное лицо излучало доверительность дилера подержанных яхт. – Вилла «Мареа» – его убежище. Он появляется редко, спонтанно, как тропический шторм, только без разрушений. В идеале. Ваша задача – поддерживать это убежище в состоянии перманентной готовности к его божественному появлению. Пылинке на паркете – бой! Разводу на бокале – война! Вы – невидимый страж совершенства».
Я кивала, пытаясь представить себя «невидимым стражем» в фартуке. Звучало эпичнее, чем «убойщица пыли».
«Оплата, – Мартин сделал паузу для драматизма, – соответствующая уровню ответственности и… деликатности положения». Он назвал цифру. Цифру, от которой у меня перехватило дыхание сильнее, чем от последнего «сердечного» разговора с Дэмиеном. За такие деньги я готова была вылизывать паркет не только от пылинок, но и от навязчивых воспоминаний.
«Условия просты, – продолжал агент, его голос стал чуть жестче. – Вы работаете так, будто хозяин всегда дома. Даже если его не было год. Абсолютный порядок. Абсолютная тишина. И… никаких вопросов, мисс Рид. Ни о нем, ни о его делах, ни о том, почему в холле стоит чучело дикобраза в цилиндре. Просто – нет вопросов. Это священно и прописано в контракте пунктом номер один, два и, кажется, пятнадцать».
«Никаких вопросов», – повторила я про себя. Райская тишина. Только море, солнце и ни капли токсичного мужского шума. Это звучало как мелодия, написанная специально для моих истерзанных барабанных перепонок и самооценки. Я представляла бескрайнюю синеву океана за окнами виллы (надеюсь, окна там есть), шелест пальм вместо криков, и себя – спокойную, загорелую, с банковским счетом, который не вызывает приступов паники.
«Я берусь, – сказала я твердо, глядя на пиксельного Мартина. Внутри что-то ликовало и трепетало одновременно. – Когда вылет?»
«Завтра, – улыбнулся он. – Вам повезло, место только освободилось. Предыдущая… э-э-э… решила вернуться к семье. Очень внезапно».
«Очень внезапно» прозвучало слегка зловеще, но я загнала тревогу куда подальше. Что могло быть страшнее, чем просыпаться каждый день рядом с Дэмиеном? Пылесосить под присмотром чучела дикобраза? Пф-ф.
Через двадцать четыре часа, три перелета и одну тряскую поездку на катере, который явно считал себя потомком пиратских шхун, я стояла у резных деревянных ворот. За ними угадывалась белоснежная громада виллы «Мареа», утопающая в буйстве зелени и цветов таких ярких, что глаза слезились. Воздух был густой, сладкий и соленый одновременно, как поцелуй незнакомца. Им хотелось дышать, как вином.
