Вступление
Я писал книгу «Семь ящиков счастья» 50 лет с 1975 по 2025 годы, проще говоря, искал, как в словах сформулировать счастье, чтобы потом слова сделать реальностью, или с помощью этих слов смотреть на реальность.
В 1975 году поступил в Новосибирское высшее военно-политическое общевойсковое училище, начал искал, где в программе подготовки находится счастье. Счастье – это категория этики, а этику включили в философию. На все категории этики по программе отвели два часа. Значит несколько минут на счастье, остальные годы обучения на какую-то ерунду. Я собрал всё, что смог найти о счастье, пришёл к преподавателю философии и сказал, что я хочу писать курсовую работу о счастье. Ошарашенный преподаватель ответил, что такой темы нет. Я пошёл к начальнику кафедры философии и сказал: "Я хочу написать курсовую работу о счастье, а преподаватель говорит, что счастья нет". Растерянный полковник приказал мне вызвать заместителя начальника кафедры. Своему заместителю он сказал, что первый раз за многие годы видит курсанта, который хоть что-то хочет сделать. Приказал полковнику быть моим научным руководителем и сказал, чтобы подготовили эту работу на конкурс студенческих работ, название «Счастье курсанта». В 1977 году за участи во Всесоюзном конкурсе студенческих работ получит памятный знак участника. Обратите внимание Всесоюзный, а не Всероссийский, как сейчас, тогда СССР был одна из двух сверхдержав в мире.
Почему семь ящиков? Потому что мир, который мы носим в голове, устроен просто и одновременно мудро. Наша оперативная память – это короткая рабочая повестка внимания, в которой поместятся лишь несколько вещей. В ней семерка становится числом ограничения и возможностью: если наполнить её смыслом – в ней не окажется места для тревожных и негативных мыслей. Семь ящиков: три ящика прошлого, один настоящего и три будущих.
За эти годы я убедился в двух вещах: во‑первых, что человек пластичен – его память и чувства умеют перестраиваться; во‑вторых, что архетипы действуют глубже слов. Солнечный ветер – это импульс, действие, мужское начало движения; Северное сияние – это образ, форма, женское начало образности. Их диалог создаёт язык, которым можно обозначать и подпитывать содержимое ящиков.
Эта книга – также история соавторства: в ней есть место и человеку и искусственному интеллекту. Искусственный интеллект помогал мне структурировать паттерны памяти, оформлять ритуалы и генерировать образы, не заменяя при этом человеческой интенции. Ящик не станет счастливее от красиво сгенерированной картинки; картинка – лишь приглашение. Решающее – ваше прикосновение, ваше имя, ваше дыхание при открытии.
Моя цель проста: дать ступеньки. Подняться можно шаг за шагом; не надо прыгать сразу на небо. Наполните три ящика прошлого теплом, один – вниманием настоящего, три – делом и мечтой о будущем. Практикуйте, возвращайтесь к образам, делитесь находками – и вы увидите, как меняется архитектура вашего внимания: тревога теряет опору, радость – крепнет.
Литературные герои Сунь Укун в Китае и Хануман в Индии, являющиеся царями обезьян, называющие себя «Мудрецами равными небу» избавили Китай и Индию от культурного влияния античности. В России подобную роль выполняет «Мудрец равный северному сиянию». Семь ящиков счастья – это методика, которая позволит выйти на уровень осознания образа мужчина – солнечный ветер, женщины – танцующее северное сияние. Выйти не на уровне гипотезы, в руководства к действию и оценке всего того, что нам предлагает общество.
Игорь Леванов
Мудрец, равный северному сиянию
Счастье советского времени
В советское время определение счастья, было, счастье – удовлетворённость жизнью, деятельностью, её общественной значимостью. Сейчас убрали из определения счастья, связь с обществом.
