Погода стояла так себе – было еще не
настолько холодно, чтобы надевать теплую куртку, но достаточно
промозгло. Я шла по улице, грея руки в карманах любимой кожанки, и
шмыгала носом. Не разреветься бы!
Утром шеф отчитал меня за опоздания.
Я повинилась, но напомнила, что и после работы частенько остаюсь, и
на выходных подрываюсь, если нужно, в офис. Шеф сказал, что за это
он доплачивает, а я напомнила, что ни разу не доплатил. Слово за
слово, мы поругались, и предложение писать заявление на увольнение
по собственному желанию не заставило себя ждать. Да, я порой
опаздываю, но что такое десять-пятнадцать минут с утра против
двух-трех часов, которые я периодически просиживаю в кабинете после
рабочего дня, чтобы закончить срочные дела?
В общем, плохой день выдался. Как и
вся неделя: в понедельник соседи залили; в среду позвонил отец –
кажется, у него снова депрессия, а это может грозить запоем; в
четверг порвались любимые джинсы; сегодня, в пятницу, меня уволили.
Еще и простудилась, кажется…
Я остановилась, достала из сумки
пачку бумажных платочков, вытащила один, высморкалась. Со спины
налетел ветер, вырвал испачканный платочек из рук и понес
куда-то.
— София!
Я обернулась.
Мужчина, статный, высокий. Как он
умудрился незаметно ко мне подойти? И во что он одет? Я такие плащи
только в кино видела... Хорошая вещичка, ничего не скажешь, вот
только мне не нравится, как низко капюшон надвинут на лицо.
— София… — повторил он глухо.
Вообще-то по паспорту я Софья, но
многие зовут меня Софией, и я давно не сержусь по этому поводу.
— Да. Вы что-то хотели? — вежливо
спросила я.
Мужик в плаще шагнул ко мне и дал
пощечину, да такую, что меня развернуло; я уронила сумку, и ее
содержимое оказалось на тротуаре. Ошарашенная, я поднесла ладонь к
онемевшей щеке. Что за шуточки?! Он что, псих? Лучше свалить как
можно скорее! Увы, псих угадал мои намерения и, схватив меня за
руку, подтянул к себе.
— Нашла мир себе под стать? — зло
проговорил он. — Хорошо спряталась, молодец! Но у меня хорошие
ищейки.
— Вы меня с кем-то спутали, —
выдавила я, холодея от страха. Эта улочка всегда пустует… Есть ли
смысл звать на помощь?
— Бесполезно, София. В этот раз не
сбежишь.
Я рванулась в сторону, но мужчина
меня удержал.
— Помоги-и-ите!
— Кричи, — милостиво разрешил
маньяк.
— Да что вам нужно?! — с отчаянием
спросила я, продолжая бешено вырываться и производить шум.
Поблизости явно никого нет, да и сумерки наползли слишком быстро…
Черт, разве такое может со мной случиться?
— Ты за все заплатишь. А остаток
дней проведешь в заключении, как и подобает преступнице.
— О чем вы говорите?!
— Скоро поймешь.
Мужик стиснул меня, земля ушла
из-под ног, в глазах потемнело… То ли темнота слишком быстро
спустилась на московские улицы, то ли этот психопат успел утащить
меня куда-то. Я хотела заорать снова, но тут вспыхнул свет, и крик
застрял у меня в горле.
Света стало больше, и я различила
просторное помещение – зал? Маньяк потащил меня за собой, не
заботясь о моем самочувствии.
— О, Боже, — выдохнула я, но мой
голос прозвучал не так, как обычно, стал гораздо нежнее, а вместо
привычных русских слов я услышала незнакомые, грубые, с большим
количеством согласных. Я споткнулась, и волосы упали мне на плечи.
Почему они такие длинные? И почему они рыжие?
Я высвободила руку и потрогала
волосы, тяжелые и прямые. Это что, парик?
— Рада обрести свой истинный вид? —
ядовито осведомился похититель.
Он говорит не на русском, но я
отлично его понимаю. Почему?
— Зеркало, — шепнула я не своим
голосом и не на своем языке. — Мне нужно зеркало…
— Будет тебе зеркало.
Мужчина пошел вперед, а я за ним.
Осматриваться было страшно, да и не видела я ничего определенного в
этом полумраке, различала только очертания. Мы свернули в коридор с
зеркальными стенами. На неверных ногах я подошла к ближайшему
зеркалу и подняла руку.
