- Я не хочу развода. Пойми, Тень, с
королями не разводятся. Это спровоцирует ужасный скандал, ты ведь
не хочешь доставлять мне неудобства? Ты просто отправишься в гарем,
дорогая Тень. Обещаю, я буду уделять тебе намного больше внимания
чем остальным. А моя новая жена... Не обращай внимания! Она нужна
лишь для того, чтобы успокоить баронов.
Красивый мужской баритон звучал так
спокойно и обыденно, будто сейчас его обладатель зачитывал мне
сводку новостей, а не признавался в том, что завтра на праздничном
балу я перестану быть королевой и его женой, и перейду в статус
наложницы. Из полноправной правительницы, управляющей Алканором
почти пять лет я стану рабыней, которой вырежут матку, во избежание
появления у Его Величества бастардов, а мое место на престоле
займет одна из баронских дочек.
Сжимая пальцами парчовую ткань юбки
и из последних сил сдерживая рыдания, вставшие посреди горла, я
стояла с гордо выпрямленной спиной посреди тронного зала. Нас
оставили вдвоем. Вышла даже стража, которую после стольких лет я
уже воспринимала как часть интерьера дворца. Свидетелями моего
позора были лишь мраморные колонны, большие пальмы в вазонах и
колыхающийся на летнем ветру тюль.
Мой муж - король Алканора, Леонард
Зиноев Третий - мерил шагами зал у подножия тронов. Я отрешенно
отметила, что его черные, как у большинства ларки, волосы сегодня
не уложены, а к идеальному костюму не подходят запонки. Наверное,
он тоже переживал. По крайней мере мне хотелось в это верить.
Впервые мы с Леонардом встретились в
горах, на моем родном Вольном Хребте. Рамми, или горные рыси, как
нас называют другие расы, как раз согласились заключить мир с
Алканором. Лео тогда ещё был бароном, третьим сыном родного брата
монарха. В тот момент, когда я без памяти влюбилась в черноглазого
обходительного брюнета, он и сам не мог подумать, что через год
станет королем.
Мне даже не было восемнадцати, два
года оставалось до совершеннолетия, когда я сбежала в долины,
поселилась в городе-государстве Алканоре и связала свою судьбу с
Леонардом по традициям ларки. Приняла их веру, изучила язык и
историю, покорилась патриархату. Наследница гордых горных рысей,
влюбившись, стала послушней котенка.
Через год объявили о смерти короля и
его брата. Первым занял престол старший сын монарха, но спустя
месяц был убит на охоте, второй сын не дожил до коронации. Старший
брат Леонарда был слаб умом, бароны воспротивились такому
кандидату, а средний отказался сам, сбежав из Алканора.
Когда пришел черед Леонарда, за ним
явились на рассвете, вытащили прямо из кровати. Вооруженные солдаты
повели барона к карете. Я совершенно не понимала, что происходит,
испугалась не на шутку, выбежала во двор нашего особняка в одном
халате, цеплялась за одежду воинов и умоляла отпустить моего мужа.
Один из мужчин не церемонясь оттолкнул меня, ноги подкосились, и я
полетела на гравий, содрав кожу с рук и колен, а кареты умчались
прочь.
На следующий день меня пригласили во
дворец как почетную гостью. В то время никто из баронов не верил,
что Леонард решится возвести на престол одну из горных рысей,
которая даже на ларийском говорила с акцентом. Это сейчас я знаю
шесть языков в совершенстве, а тогда была испуганной
семнадцатилетней девушкой.
Муж настоял на своем, смог
договориться с баронами, задобрил каждого из них, и, действительно,
впервые трон Алканора заняла представительница народа рамми.
Мы отличались от ларки, как ночь
отличается от дня. Жители долин были темноглазыми, темноволосыми,
часто приземистыми, угловатыми. Горные рыси все светлоглазые,
русые, рыжие, реже шатены, высокие и подтянутые, обученные боевым
искусствам и наукам. На Вольном Хребте царило равноправие, никогда
не видела я, до спуска в долины, рабства или патриархата, с которым
столкнулась в Алканоре. Но самым большим ударом для меня стал
гарем, по праву полагающийся монарху города-государства. Дюжина
юных дев была представлена королю, все они были полуобнаженные,
соблазнительно намазанные маслом, красивые как на подбор. Девушки
пообещали ждать своего господина в гареме каждый день и ночь. Я
была в гневе и отчаянии, когда увидела это, но Леонард заявил, что
никто кроме меня ему не нужен. Он действительно не совался в гарем,
даже не наведывался в ту часть дворца, проводя все ночи лишь со
мной.
