Зима только кажется бесконечной. Солнце растопит льды внезапно.
– Купил, купил. Дядя газету купил! С предсказаниями! – кричала Маргарита, размахивая скрученной в аккуратную трубочку бумагой.
– Эту ерунду, которую сочиняют сапожники, ты называешь предсказаниями? – проворчала Берта.
– Почему сапожники?! – возмутилась Марго. – Да это звездочёты пишут!
– Ну, конечно!
Пререкания своих двоюродных сестер я услышала на подходе к кухне. Это они так новомодный еженедельный гороскоп обсуждали. Наш опекун граф Кейрайн, обречённо открывая свой кошелек – ибо трясся над каждой копейкой – приобретал её вовсе не из-за предсказаний, а исключительно для того, чтобы быть в курсе новостей – не светских, а портовых. Он торговал вином, которое переправлял кораблями. На мой взгляд Берта права. Такое могли придумать только сапожники в свободное от работы время. О, как же мне трудно вставать по утрам. Даю себе пинка, чтобы только подняться с кровати. Кажется, я всё ещё сплю.
– Юлия! – раздался голос нашей управляющей Джейн, точнее управляющей нашего дяди.
– Зачем же так орать? – спросила я тихо, так тихо, чтобы она не услышала. – Мне сейчас только нотаций не хватает.
Вошла в кухню и с недовольной миной посмотрела на сестер. Выглядят, как всегда. Марго – красивая цветущая блондинка с зелеными глазами и румянцем во всю щеку, а Берта – величественная жгучая брюнетка с гордой осанкой. Она – истинная леди, по ней королевский двор плачет. Кивнула им, зачерпнула воды и стала жадно пить. Ненормальная жажда – из-за вчерашнего трудного дня и почти всей ночи. Работы столько свалилось, что поесть и попить было некогда. В чужих домах никто не предлагает присоединиться к трапезе. Для наших аристократок я – просто швея. А наличие у челяди громкого титула – это отрада. Какое счастье знать, что с тебя снимает мерки сама герцогиня Эллиот.
– Юлия! – снова заорала Джейн. Я подскочила на месте и облилась.
– Вот, всё-таки, зачем так орать?
– Ты мне нужна! Необходимо замерить окна! Граф приказал сшить новые портьеры, – на мой тихий вопрос ответили громко. Я переглянулась с Бертой.
– Да, – кивнула она. – Старый скупердяй решил раскошелиться на убранство замка. Деньги тратить он будет по минимуму, поэтому всю работу повесит на нас.
– Он же и так уже всё на нас повесил, – жалобно прохлюпала Маргарита.
– Выходит – не все, – мрачно сказала я. – Это меня убивает, когда я буду шить эти портьеры и другие? В сутках всего двадцать четыре часа.
– Юлия!!! – на этот раз вопль получился страшным.
– Иду-иду, скоро буду! – наконец ответила я. – Как будто не знаешь, что я хромая и хожу медленно!
– Да ты любой нехромой фору дашь, чертовка!
Скорчила недовольную рожу и двинулась, куда звали.
– Эй, вы тоже все сюда идите! Юлии будете помогать! Ваш дядя сказал, что всё должно быть грандиозно!
– Это на какие же шиши? – спросила догнавшая меня Берта.
Её родная сестра, шедшая рядом, пыхтела и по складам читала гороскоп.
– Де-вам при-дёт-ся за-нять-ся хо-зяйст-вен-ными де-ла-ми.
– Читай про себя, – разозлилась Берта.
– Тут про меня не написано.
– А кто у нас дева? – спросила я, поддерживая бессмысленную беседу.
– В нашем герцогстве дева – не только я.
– Дядя тоже дева, – сказала Берта.
– Ещё какая, – согласилась я.
Наконец, мы вошли в просторный зал. Я с тоской посмотрела на полтора десятка огроменных окон.
– Так, козерогам, то есть – Берте, предстоит сильно удивиться.
– Юлия, а под какой звездой родилась ты?
– Под счастливой, – отмахнулась я.
– Ты стрелец, – Марго не унялась.
– Да, если не отстанешь, я застрелю тебя из рогатки, – сказала, обмеряя проем.
