Из крепкого сна Серого Волка вырвал какой-то звук. Он
попытался игнорировать его. Не вышло. В дверь скреблись и тихонько
потявкивали:
– Воооолк, Вооолчек!
Волк негромко зарычал, поняв, кто это. Сердито
рыкнул:
– Жди, сейчас выйду! – И вскочил с кровати. Заскулил.
Лапы и спину ломило. Утро было дождливым и началось отвратительно
рано. Волк в очередной раз мысленно проклял свою давнюю
молодость-глупость и Иван-Царевича, который уговорил его побыть
конем, чтобы он смог поразить очередную пассию и ее вредного тощего
папашу. О том, что настоящего коня они с Иваном накануне вечером
вместе продали и пропили, он предпочитал не вспоминать. Выдохнул
сквозь зубы, скривился и осторожно пошел к двери.
– Привет, Рыжая, – Волк старался не хромать. – Чего
пожаловала?
– Ой, Волчек, ты нам тааак нужен! Прости, что не даю
отдохнуть, но тебя велено отозвать из отпуска распоряжением
Главного! – Лиса закатила глаза и, не меняя елейного тона, пропела:
А с ногой у тебя чтооо?
– Ничего, – насупился Волк. – О порожек запнулся, так к
тебе торопился. От вас, эйчаров, вечно ничего не скроешь. И сам не
скроешься. Говори, что от меня надо?
Лиса томно обмахнулась хвостом.
– Ты не поверишь! Ситуация просто экстраординарная. И
без тебя нам ну вообще никак.
– Подробности и покороче, – Волк зашагал в сторону
Большой Поляны, вынуждая Лису двинуться следом. – Давай по дороге
поговорим.
Рыжая торопливо засеменила рядом, попыталась заглянуть в
глаза, но поняв, что интрига не удалась, вывалила
главное:
– К нам сегодня вечером приедет Колобок! С внеочередной
ревизией!
– Что, опять? – Волк остановился, почувствовал, как
заныла спина и заломило лапы, и торопливо побежал дальше. – Ох, ты
божечки мои, носорожечки мои!
– Ну, Волчеееек, – заныла Лиса, семеня следом. – Ну куда
ты так бежишь? Что это за фитнес с утра пораньше?
Волк нехотя остановился и прорычал:
– Зачем вам я? Круглым в прошлый раз Заяц
занимался!
– Главный велел, Волкушка, – прижав уши, пролепетала
Лиса. – Вы ж так хорошо с Колобком пели!
– Хорошо пели? – рявкнул Волк, и Лиса на всякий случай
присела пониже. – Я с ним пел, потому что хитрый Косой объявил, что
он веган и трезвенник, и свалил, а Круглый сказал, что у него душа
песен просит! Он же без голоса совершенно.
– А Медведю понравилось, – прошептала Лиса.
– Потому что Медведь в младенчестве сам себе на ухо
наступил. А ты, Рыжая, еще и на бис Колобка спеть просила и поближе
к нему пересаживалась.
– А я ответственная, – Лиса застенчиво прикрыла
физиономию хвостом. – Нам же нужно было подтвердить статус
Заповедника. А Колобок потом отчет хороший написал.
Волк скривился и пробурчал себе под нос:
– Отчееет, – с досадой посмотрел на Лису. – Да что ж ты,
Рыжая, всё хвостом прикрываешься, да кривляешься? Говори уже
нормально. Зубы у тебя кривые, что ли?
– А вот сейчас было обидно, Волчек, – серьезно сказала
Лиса и, убрав хвост с морды, села. – Ты рычи, да не
забывайся.
– Извини, я огорчен, – не глядя на Лису, буркнул Волк и
побежал дальше, чтобы через полминуты снова остановиться. – Но
Колобок же приезжает к вечеру. А сейчас я вам зачем? Ты зачем меня
разбудила?
– Так Колобок же с ревизией едет! А у нас в лесу такое!
Он нас в два счета статуса Заповедника лишит!
– Какое? – Серый Волк сел, приготовившись слушать, и с
тоской понял, что отпуск его кончился.
– И ты даже не в курсе? – удивилась Лиса и тоже села,
обернув лапы хвостом. – У нас, Волчек, в лесу сектанты
завелись.
– Я только вчера вернулся. В отъезде был, – Волк
предпочел не объяснять, чем именно он был занят всю предыдущую
неделю. – Какие еще сектанты?
– Их Косой видел. Они разбили лагерь у Большого ручья.
Секта у них там. И они всех вербуют.
