Сезон комет

© Валентина Назарова, 2024

© Издание на русском языке, оформление. Строки, 2024

В конце длинной петляющей дороги – там, где она подходит к самому краю обрыва, – стоит огромный темный дом. Он монструозен. Каждая его деталь будто создана для того, чтобы бросить вызов окружающему пейзажу. Узкие, как бойницы, окна; несимметричная, словно нарочно клонящаяся на один бок, конструкция подкреплена колоннами, с которых лохмотьями свисает облезшая штукатурка. Настоящее чудовище. Кажется, сама стихия ненавидит этот дом, потому что с каждым ударом волн о скалы океан откусывает по кусочку земли под его фундаментом, стаскивая в пропасть.

Но в то же время дом этот не лишен своеобразного пугающего величия. Возможно, дело в масштабе – в ницшеанском одиночестве он один возвышается над линией океана. Или в том, что в его круглой башне, где до сих пор иногда мигает свет, много лет назад написал свой легендарный роман знаменитый писатель. Но, скорее всего, причина – в жестоком убийстве молодой женщины, которое, как считают многие, произошло за этими угрюмыми стенами.

Иногда я все еще думаю о нем. Он до сих пор снится мне, хотя я и знаю, что этого дома больше нет. Впрочем, как и меня самой.

Меня зовут Саша Смирнова. Если вы читаете эти записи, значит, я умерла. Или решила, что будет лучше, если все посчитают меня мертвой.

Все началось по классике. С трех карт. Луна, Дьявол и Шестерка Мечей. Они лежали передо мной на розовой клеенчатой скатерти. Уродливые. Странные. По-своему красивые. И не сводили с меня глаз. Звуки музыки и пьяных голосов на кухне стали приглушенными и далекими. В тот вечер в конце марта я смотрела только на Дьявола, в его прозрачные голубые глаза: я еще не знала, что волноваться мне следует из-за другой карты. Тогда я решила, что это насмешка, послание из прошлого: посмотри, дурочка, зло всегда побеждает. Что ты можешь сделать против этого, кроме как напиться или впасть в депрессию? Я ошибалась. Карты говорили со мной не о прошлом, а о будущем. Близком и неизбежном.

Кто вообще сказал, что у всякой истории – лишь одно начало? Я думаю, это не так. Все зависит от того, кто рассказчик, а кто слушатель. История, которую поведаю я, принадлежит не только мне, поэтому у нее может быть множество разных начал. Для Фрэнсиса все началось с облака пыли, которое поднялось из-под колес грузовика и на миг заслонило от него солнце. Для Ростика – с воя собаки, протяжного и тоскливого, который разбудил его в три часа ночи. Для Иззи – со звезды с хвостом, зависшей посреди темного неба над пустыней. Для меня – с трех карт. Хотя, возможно, стоит отмотать еще немного назад.

Мне было шестнадцать лет, когда я опубликовала первую главу своего романа на «Ваттпад». Тогда он еще не имел названия, несколько позже его придумала моя лучшая подруга Ира. Я была абсолютно уверена, что никто эту историю не прочтет, и не рассказала о публикации никому из одноклассников и друзей. Даже Ире. Особенно Ире. Но она, как всегда, все выяснила сама.

Довольно скоро стало понятно, что я ошибалась. К сентябрю у моего текста в Сети было уже десять тысяч прочтений. Как так вышло? Не знаю. Клянусь, я ничего не сделала для этого. А когда на осенних каникулах наконец дописала финал, меня читали уже сотни тысяч человек. К лету цифра дошла до миллиона, и ко мне в друзья в социальной сети постучался издатель. Мой роман опубликовали, я даже получила за него гонорар – на мамин счет, конечно, своим я тогда еще не обзавелась. Я стала знаменитостью (правда, в узких кругах), и мне это очень понравилось. Встречи с читателями, автографы, восхищение по поводу того, что я, такая юная, написала столь пронзительную историю о взрослой и горькой любви.