Дорогие читатели!
Я, Ваш покорный слуга, писатель, готов представить Вам сборник леденящих душу рассказов, полных мистики, тайн и загадок.
Этот сборник я назвал "Шепот ночи".
В нем Вы найдете истории, от которых будет мурашки бегать по коже – "Зловещие тайны деревушки", "Проклятие старого особняка", "Тень из преисподней".
Вас ждут захватывающие приключения, полные опасностей и неразгаданных загадок прошлого – "Клад кровавой скалы", "Зря мы раскопали могилу", "Тайна заброшенного санатория".
Не обойдется и без мистических, почти сказочных сюжетов – "Зимняя сказка", "Клад старой ведьмы", "Белый шум". А также истории, полные драматизма и человеческих страстей – "Исповедь огненного отряда", "Черный шарф", "Заправка у чертового перекрестка".
Погрузитесь в атмосферу тайн и загадок вместе со мной, дорогие читатели! "Шепот ночи" откроет перед Вами завесу над самыми зловещими тайнами и загадками прошлого.
Ждите новых захватывающих историй!
Часть 1: Сигнал из Бездны
Московский институт экспериментальной физики. Здание-монолит сталинской эпохи, пропитанное запахом пыли, старой проводки и невысказанных тайн. В его чреве, за дверью с выцветшей табличкой «Лаб. №13», бился над невозможным профессор Игорь Демидов.
Воздух гудел от неонового света и постоянного, ровного гудения аппаратуры – белого шума, ставшего саундтреком их отчаянного предприятия.
Демидов, казалось, выточен из того же гранита, что и институт, но с трещинами.
Худощавый, с впалыми щеками и запавшими глазами, в которых горел нездоровый, лихорадочный огонь. Его пальцы, нервные и костлявые, вечно теребили клиновидную бороду, поседевшую за последние десять лет – десять лет, прожитых в тени одной катастрофы.
Смерти жены, Ольги. Ее смех, тепло ее руки, последняя ссора, оставшаяся без прощения – все это превратилось в навязчивую идею, в фикс. Он грезил не о бессмертии души, а о шансе – одном лишь шансе! – услышать ее голос снова. Попросить прощения. Узнать, там ли она.
Команда – аскетичный программист Марк, щуплый биолог Анна, и крепкий, но суеверный техник Вадим – работали вполголоса, будто боялись спугнуть тишину.
Их детище – алгоритм «Феникс».
Гипотеза: сознание не гаснет, а переходит. В другое измерение, слой реальности, доступный лишь через специфический резонанс. Алгоритм брал запись голоса умершего («маяк») – трепетное «Привет, папа» дочери Анны, старую песню в исполнении бабушки Марка – и вплетал ее в самую ткань белого шума. Он модулировал хаос, создавая уникальный звуковой узор, который, по их безумной надежде, могла узнать и откликнуться на него душа.
«День сто тринадцатый. Мощность стабилизирована. Частота маяка – голос Ольги, фрагмент из… из нашего последнего ужина.»
Голос Демидова был хриплым от бессонницы. Он включил запись. Ласковый, чуть насмешливый голос жены: "…Игорь, ну кто так картошку чистит? Весь стол в крошках!" На секунду в лаборатории стало теплее. Потом – включение генератора шума. Монотонное «шшшшшшшшш», поглотившее голос, как море – каплю.
Недели. Месяцы. Эксперименты сливались в серую муть. Результат – нулевой. Только нарастающая усталость, мигрени, да нервные вздрагивания Вадима при каждом щелчке реле. Анна украдкой стирала слезы, глядя на фото дочери на мониторе. Марк молча пил кофе литрами. Отчаяние висело тяжелее свинца.
И вот, в ночь, когда Вадим уже мрачно собирался домой, а Демидов машинально перебирал старые графики, оно случилось.
Звук.
Не просто искажение. Это был срыв. Белый шум взвыл, скрипнул, как рвущийся металл, захлебнулся шепотом десятков голосов, прорезался диким, животным воплем где-то в бесконечной дали. Аппаратура взбесилась, стрелки приборов зашкаливали. И тогда…
