Ветка дрогнула под ногами, немного
пружиня, но не сгибаясь вниз. Я легко перешагнула с нее на широкий
удобный подоконник. За четыре года университета, пока мы с Алексом
не виделись, дерево под окном его спальни сильно разрослось и
залезать стало даже удобнее.
Помню, совсем первый раз, когда мы
испробовали этот путь, нам было лет по восемь. Своей личной комнаты
у меня не было, у него – была, это все и решило. Хотя папа Алекса
нашу дружбу не приветствовал, в бедовые детские головы сама собой
пришла мысль о тайных посиделках.
Забирались по дереву на второй этаж
мы вдвоем, делали домашнее задание, болтали. А потом я тихо
спускалась, а друг оставался дома. Сейчас я понимаю, что его мама
прекрасно знала о наших проделках, но виду не подавала и внезапному
появлению сына вечером в детской не удивлялась. На столе мы часто
находили гору приготовленных бутербродов и ДВЕ чашки с чаем.
Спасибо чуткому материнскому сердцу.
Придержав створку открытого для меня
окна и задержавшись на подоконнике, я улыбнулась, с ностальгией
всматриваясь в темноту комнаты. А где Алекс? Мы встретились сегодня
у торгового центра, обнимались как сумасшедшие, никак не могли
наговориться, и он поклялся, что организует нам «вечер в детской»,
как в старые добрые времена. Только постарается отделаться от
родителей, которые закатили по поводу его возвращения грандиозную
вечеринку у бассейна. Скажет, что устал, попрощается с гостями и
пораньше отправиться «спать».
Внутри пахло цитрусовым моющим
средством, заботливая мама моего друга явно подготовилась к приезду
сына. Я широко улыбнулась и по памяти двинулась по комнате.
Разросшееся дерево полностью закрывало окно, но свет включать я не
буду, мало ли кто заметит странное свечение из-под двери в
отсутствие хозяина.
Посижу спокойно, пусть приятель
отделается от гостей, заодно коммуникатор заряжу - совсем
старенький, слишком быстро сливается до нуля.
Пока нащупывала на прикроватной
тумбочке зарядный круг, вспоминала повзрослевшего, раздавшегося в
плечах парня. Посветлевшие от южного солнца каштановые пряди -
раньше они достигали плеч, а теперь стали чуть короче, и Алекс
убирал их за уши. Зато глаза были все такие же шкодливые и веселые,
ясно-голубые как летнее небо.
Я медленно опустилась на кровать и
мечтательно закинула руки за голову. Все четыре года разлуки мне
мучительно не хватало друга и, наконец, он вернулся. Перекати поле
Алекс. Гуляка Лекс Фаворра, оборотень и фантазер. Мой единственный
товарищ детства.
Вздохнув, я хотела повернуться на
бок, но вдруг тяжелое покрывало упало сверху и хриплый от
пробуждения голос негромко произнес:
- Легко по веткам забралась?
Мое зрение далеко не как у
оборотней, и спящего парня я воспринимала лишь темным пятном, зато
сейчас сюрприз получился обоюдным.
- Легко, - фыркнула я, - взлетела
как на крыльях, так хотела увидеться.
- Ну раз хотела…
И кроме стеганой ткани меня укрыло
мужское, жаркое ото сна тело. Кажется, раздетое. По крайней мере
руки нащупывали обнаженную кожу боков и твердой широкой груди.
- Ты что… - растерянно начала я, но
закончить фразу мне не дали.
Алекс крепко стиснул меня в объятиях
и поцеловал. Горячо прижимаясь губами, прихватив и мою недоуменно
оттопыренную нижнюю губу.
Я растерянно охнула, не понимая, как
реагировать на происходящее. Неужели Алекс думал обо мне и как о
девушке, а я совершенно этого не замечала? Было душно, странно,
немного неудобно. Я совершенно потерялась в жадных мужских
поцелуях, ставших для меня первыми.
В знакомый запах любимого Алексом
фруктового чая вплеталась новая, еще незнакомая мне пряная
горчинка. Он повзрослел, изменился, мой друг детства. Грубо
отталкивать его не хотелось. Воздуха не хватало, мысли
путались.
