Суженая пирата. Четвёртая буква имени.

– Нет!!! Нет!!! Нет!!! – вырвалось отчаянно из груди.

И мир остановился, подвластный моей силе, моей воле.

Нож вошёл в сердце моей мамы. А будто в моё. Её искажённое болью лицо застыло передо мной. Моё сердце колотилось с бешеной скоростью. На груди ярко вспыхнул кулон и начал пульсировать.

Я смотрела в её стекленеющие глаза и не могла с этим смириться! Нет! Моя мама сейчас не умрёт! Протест мощной волной вырвался из моего подсознательного с невероятной силой.

– Нет!!! Назад!!! – вскрикнула я ещё громче, топнув ногой.

И вдруг случилось то, чего я не ожидала. Моей силе покорилось само время! Мир ожил, а события начали происходить в обратном порядке.

Нож вырвался из моей мамы и полетел обратно в руку Астреи.

В этот момент я ощутила, что силы мои на исходе. Больше ничего сделать не получалось.

И события двинулись своим чередом. Нож снова вылетел из руки Астреи в моём направлении. Но теперь я успела отодвинуть маму с его пути и вместе с ней рухнула на траву. Нож просвистел в нескольких миллиметрах от нас и улетел в лес за нашими спинами.

Это всё, что я смогла ощутить и запомнить. А потом силы окончательно меня оставили. Из носа брызнула кровь, а я провалилась в блаженное состояние покоя и неведения, потеряв сознание.

Реакция Скрр была молниеносной – из-под земли вылетели корни и моментально скрутили тело атаманши, с силой прижав их к земле. Та вскрикнула от резкой боли.

– Стой, брат! – вскрикнул Вилберт, – Пусть живёт!

Корни слегка разжались, а девушка выдохнула со стоном и замерла.

– Доченька моя! – жалостно всхлипнула Адея и обняла дочь, вытерев кровь у неё из-под носа.

– Задний ход, ребята! – скомандовал вдруг взявший на себя инициативу Нос, – По-моему пора нам уже сменить власть в банде. И случай подходящий. Лично мне с диким дриадом в бой вступать не хочется!

Разбойники немного подумали, а потом послушно убрали оружие в ножны и отступили.

– И что мы с ней будем делать? – поинтересовался Вилберт, подходя к бывшей атаманше.

– Ты её оставил в живых – тебе и решать, – Ответил Нос.

Пох тоже хотел что-то сказать, но потом осёкся.

– Я знаю, что с ней делать, – вдруг мрачно произнесла Адея и повернула голову к Астрее.

– Что делать? – спросил сын герцога, слегка настороженно. Он почему-то не держал зла на эту отчаявшуюся девушку. А почему – и сам не смог бы ответить, если бы его спросили.

– Не переживай так за эту куколку, – почти ласково ответила женщина, в сердце которой только что побывал нож, а до этого она двадцать лет забирала в свой разум кошмары других людей, – Я просто спою ей колыбельную...

Она аккуратно положила дочь на траву и погладила её по голове. А когда поднялась и повернулась к Астрее, то взгляд у неё изменился совершенно. Женщина, волоча ноги, подошла к бывшей атаманше и присела около неё на колени.

Вилберт тоже присел и заглянул ей в глаза. Но та не вернула ему взгляд. Она остекленело пепелила лицо лежащей, которая в ужасе пыталась высвободиться. Но всё было тщетно. Скрр держал её безнадёжно крепко.

– Не бойся, будущий герцог, – хрипло прошептала Адея, – Моя колыбельная избавит её от прежних кошмаров. Я заберу их себе...

Она сложила руки у себя на коленях и попросила:

– Дерево, не делай ей больно, но держи так, чтобы она не могла пошевелиться.

Корни медленно и осторожно прижали девушку вплотную к поверхности земли, но так крепко, что та даже не могла пошевелиться.

– Пощади, Адея! – прошептала Астрея сквозь слёзы.

– Не плачь, куколка, – ответила та и погладила по волосам лежащую, – Я же тебя как раз и щажу... Ты просто не представляешь, что мне хочется сейчас сделать с тобой на самом деле... А я... Я просто спою тебе всего одну колыбельную. А когда ты проснёшься, разум будет твой чист и безоблачен, как у новорождённой... Да, девочка. Я дарую тебе новую жизнь! Начни её с белого листочка!