Иногда мир рушится не с громом и молниями, а с тихим, почти незаметным щелчком – как будто кто-то повернул ключ в замке, который ты никогда не видел. Максим Кириллов, 23 года, курьер с ободранным велосипедом и мечтами, которые он сам давно похоронил, не знал, что его мир уже трещит по швам. Он просто крутил педали, доставляя пиццу в сером, как бетон, Екатеринбурге. Но в тот вечер, 22 мая 2025 года, что-то изменилось. Небо над городом стало другим.
Максим Кириллов чувствовал, как пот стекает по спине, пропитывая дешёвую футболку с логотипом «Пицца-Экспресс». Майский вечер был тёплым, но не настолько, чтобы задыхаться. Жара, казалось, исходила от самого города – от асфальта, который днём впитал солнце, от бетонных коробок многоэтажек, от гудящих машин, что ползли по улице Ленина, как сонные жуки. Максим крутил педали, лавируя между маршрутками и пешеходами, с рюкзаком, в котором остывала пицца с двойным сыром. Заказ был на 19:30, а часы на его запястье – дешёвые, с треснувшим стеклом – показывали 19:27. Если опоздает, клиентка, какая-нибудь капризная тётка, опять напишет жалобу, и прощай, премия.
«Чёрт, – подумал он, сворачивая на узкую улочку. – Надо было ехать через дворы».
Улочка была зажата между двумя панельками, и в воздухе висел запах мусорных баков и сырого белья, сушащегося на балконах. Где-то лаяла собака, мелкая, сиплая, будто её душили. Максим притормозил, чтобы не врезаться в старушку, которая тащила тележку с продуктами. Она посмотрела на него, и её глаза – мутные, как старое стекло – заставили его поёжиться. Что-то в её взгляде было неправильным. Не злым, нет. Просто… пустым.
– Эй, парень, – прохрипела она. – Ты видел небо?
Максим нахмурился, поправляя кепку.
– Чего? Небо как небо.
– Нет, – старушка покачала головой, и её седые волосы, собранные в неряшливый пучок, задрожали. – Оно не наше. Смотри.
Она ткнула пальцем вверх, и Максим, нехотя, поднял голову. Сначала он ничего не заметил. Небо было обычным – серо-сизое, с клочьями туч, которые подсвечивались закатом. Но потом он увидел это.
Прямо над городом, где-то в районе Уралмаша, висел циферблат. Не облако, не рекламный баннер, не мираж. Настоящий циферблат, огромный, как футбольное поле, с чёрными стрелками и цифрами, которые светились холодным, голубоватым светом. 47:58:12. Часы тикали, отсчитывая секунды. Тик-так. Тик-так.
– Что за… – Максим заморгал, пытаясь понять, не мерещится ли ему. – Это что, голограмма?
Старушка не ответила. Она просто смотрела вверх, и её губы шевелились, будто она шептала молитву. Максим почувствовал, как по коже побежали мурашки. Он вспомнил, как в детстве боялся тёмного подвала в их старом доме на Вторчермете. Там, внизу, всегда пахло сыростью, и ему казалось, что в углу кто-то стоит. Кто-то, кто ждёт, пока он спустится. Этот циферблат в небе вызывал то же чувство – будто что-то огромное и невидимое смотрит на него.
– Ладно, бабуль, мне ехать надо, – пробормотал он, нажимая на педали.
Старушка что-то крикнула ему вслед, но он не разобрал слов. Сердце колотилось, и пицца в рюкзаке вдруг показалась тяжёлой, как кирпич.
Квартира, куда он доставлял заказ, находилась в обшарпанной пятиэтажке. Максим нажал кнопку домофона, и женский голос, резкий, как скрежет ножа по стеклу, ответил:
– Кто там?
– Курьер, пицца, – сказал Максим, стараясь звучать бодро. – С двойным сыром и пепперони.
Дверь загудела, и он вошёл в подъезд. Лампочка на первом этаже мигала, отбрасывая длинные тени на стены, покрытые надписями типа «Лёха – дебил» и «Позвони 8-800…». Лифт, как всегда, не работал, так что Максим потащился на пятый этаж пешком. На лестничной площадке пахло кошками и чем-то кислым, как будто кто-то разлил кефир.
