И мы тоже Анахронизм. Чужаки для
этого места и этого времени.
© Стивен
Кинг «Регуляторы»
– Почему ты не умираешь?
– За этой маской не просто плоть, за этой маской – идея. А
идею невозможно убить.
© Фильм
«V значит
Вендетта»
– Баркли, старина, а налей-ка и мне пинту.
– Что, наскучила тебе трезвая жизнь, Джеки? – смеется бармен и
достает из-под стойки бутылку с очередным пойлом.
Седовласые усмешки сыплются из-за столиков. В особенности, с
первого, у окна, где в углу, освященном старой желтой лампой,
разместились старожилы города Куитлук . Да, точно так же, как и
сотней вечеров раньше, они сидят за этим столиком, потягивая пиво,
играя в карты и вступая в бесконечные политические дебаты, которые
обычно сводятся к разбитым кружкам, сердечным приступам или, в
лучших случаях, к неоконченным карточным партиям.
– Эй, Джеки, сукин ты сын, давно не заявлялся! – верещит старик
в пыльной и стертой рубашке, которая, кажется старше его самого, –
ну что, как говорится, повидал мир, а к дедам вернулся, да, чертов
иносранец? – громкий и пошлый смех наполняет помещение.
– Да, старина Олдуин, мир оказался гребаной дырой. Да и к тому
же...
– Аляска не забывается? – говорит Баркли, обнажая в улыбке пару
выбитых зубов.
– Ни за что. Аляску невозможно забыть.
Усмешки на лицах стариков меркнут.
– Эй, Джеки, что за хренотень творится на юге? – раздается
откуда-то сзади, и новоприбывший оборачивается, чувствуя, как на
него одновременно и в кромешной темноте смотрят все посетители
паба.
– Дерьмо. Просто дерьмо. Мне повезло, старик, я успел вовремя
унести ноги. Это был ад. Люди... Их просто нет, трупы повсюду.
Города – смятый и проржавевший кусок арматуры. Все мертво, темно и
пусто. Просто дерьмо.
– По ящику говорят, что это прошло. Болезнь подохла.
Джеки пожимает плечами.
– Я надеюсь на это. Все же, год прошел с...
Входная дверь распахивается, и мимо стариков проносится ледяной
порыв аляскинского бурана.
– Неужели уже год? – начинает причитать Баркли, захлопывая
дверь, – смотрите-ка, старушка разыгралась не на шутку. Все
заметет.
И правда, видимость нулевая: весь Куитлук забаррикадирован
беспроглядной метелью.
– Подлей-ка мне еще, Баркли, кажись, мы здесь надолго, – орет
Олдуин размахивая кружкой и расплескивая по столу остатки дрянного
пива.
Буря поглощает. Снежное покрывало вздувается, зарывается в
сугробы, гудит в дымовых проходах и стучится в окна. Не пройдет и
получаса, как уже никто не сможет покинуть маленький затхлый кабак
на окраине Куитлука. И никто не сможет в него войти. Все вокруг
окажется во власти гудящего хаоса и мертвой непроглядной темноты
ледяного бурана.
Старожилы продолжают бросать картами, расплескивать пиво и
спорить об умершей половине Америки. Баркли ходит мимо столиков,
напевая себе под нос что-то из музыки восьмидесятых, но внезапно
все голоса затихают и все находящиеся внутри люди поворачивают
голову в одну сторону, и раздается крик. Утробный животный вопль
срывается с уст человека, и он уже перестает им быть.
– Джеки, ты... – лепечет бармен, но мужчина одним ударом сбивает
Баркли с ног.
У него вздуваются вены и глаза наливаются кровью. Он упирается
ладонями в барную стойку и проводит по ней ногтями: мерзкий звук
разрывает тишину. Баркли пытается подняться, но Джек снова
бросается на него, в кровь раздирая лицо бармена ногтями и
зубами.
Старейшины городка Куитлук, что в самом сердце холодной и
неприступной доселе Аляски, пытаются вырваться из самой спокойной
американской забегаловки «У Баркли», но у них больше не остается
выхода.
Метель заносит их следы и забирает животный крик с собой.
