Апокалипсис начался не с грохота или воя сирены, а с телефонного
звонка. Ника подняла голову от подушки и бросила взгляд на часы. Те
не поведали ничего определённого. В половину восьмого утра мог
звонить кто угодно, от начальства, которое решило прийти пораньше в
офис, до матери, которой приснился дурной сон. Девушка внутренне
содрогнулась: ни то, ни другое, не предвещало ничего хорошего.
Однако телефон не умолкал, и ей пришлось, потянувшись, снять его со
стола.
-Алло, Ника, ты меня слышишь? – спросил телефон голосом матери,
- Это ты?
-Да, мам. Что-то случилось?
-А ты не знаешь? У нас уже часа два передают о том, что у вас в
Москве произошло.
-А что произошло?
-Включи телевизор, - вместо ответа порекомендовала мать.
Ника сморщилась от одной мысли о том, что придётся выбираться
из-под одеяла на час раньше обычного. Она специально снимала именно
эту однокомнатную малометражную квартиру почти под самой крышей,
чтобы от работы её отделяло меньше ста метров. Коллеги, которые в
своё время погнались за комфортом, каждое утро вставали в семь и
толкались в пробках, чтобы к половине десятого оказаться в офисе,
расположенном в самом центре города. Да, и у этого места были свои
недостатки, но, в конце-то концов, протекающий унитаз можно
починить, а географическое положение исправить затруднительно. Да и
аренда съедала не половину, а только четверть зарплаты, и она
всегда могла позволить себе что-нибудь вкусненькое. Девушка
вспомнила о булочках с кремом, оставшихся в холодильнике после
вчерашней трапезы, и улыбнулась: ничего, зато успеет как следует
позавтракать.
Храбро откинув одеяло, Ника опустила ноги на пол. Диван,
поражённый столь стремительным подъёмом до самой глубины души,
удивлённо скрипнул. Гордость хозяйки не зря осталась в квартире,
хотя всю остальную мебель пришлось заменить – он единственный мог
вынести её ритм жизни, с ненормированным рабочим днём и внезапными
пробуждениями. Любая кровать приходила в негодность меньше, чем
черед год, а этот малыш, которому пошёл уже третий десяток, до сих
пор справлялся.
Пол был на удивление тёплым, как будто внизу что-то горело. Ника
несколько раз прошлась туда-обратно по единственной комнате,
выискивая взглядом пульт. Даже откинула занавеску. И замерла.
По улице бежал обнажённый молодой человек с горящей палкой в
руках. Приглядевшись, девушка поняла, что на палку были намотаны
его собственные штаны. Причина столь странного поведения не
замедлила появиться. Из подворотни на бегущего выскочил высокий
мужчина с окровавленным ртом, и попытался схватить за горло. Но
промахнулся и руки сомкнулись на самодельном факеле. Нападающий
дико закричал и рванул в сторону, но дело было сделано: огонь
потух, из мусорного бака выскочили двое окровавленных детей и
набросились на оставшегося без оружия. Буквально за несколько
секунд всё было кончено.
Ника снова набрала номер матери:
-Ника, ты в порядке?
-Да, мам, всё хорошо. У нас так же?
-Так везде. Уезжай их города. Скоро он прекратится в
ловушку.
-То есть, лучше уехать, чем остаться в квартире?
-Мы не знаем, насколько они сильны у вас там. Дверь вряд ли
сможет тебя защитить.
-Хорошо. Я уеду. Но и ты тоже уезжай.
-Но ведь тогда тебе некуда будет идти.
-Мам, не обращай внимания. Скажи дяде Мише, пусть всей семьёй
едут на дачу в Иркутск, и тебя возьмут. А ты консервы возьми,
которые из старых армейских запасов.
-Всё настолько плохо?
-Я не знаю. И это пугает меня больше всего...
Из города она вырвалась через три часа. В кой-то веки на выезде
не было пробок. И семейный шестиместный автомобиль, мерно
покачиваясь, миновал надпись «Москва». На крыше иногда звенели два
велосипеда, а багажник и заднее сиденье были забиты консервами и
прочими необходимыми для жизни вещами. Ника смотрела слишком много
страшных фильмов, в которых герои погибали только потому, что не
могли найти еду. Поэтому девушка заранее озаботилась походным
мешком. Так что заезд в гипермаркет был просто смешным:
припарковаться поближе к входу, наполнить тележку едой и прочим, и
быстро перегрузить в машину. Семья, которой и принадлежала машина,
из мясного отдела так и не вернулась, но доносящиеся оттуда крики
говорили лучше сигнала о помощи. Не стоило туда идти, но молодая
мать на все объяснения Ники только кричала, что её детям нужно
будет в дороге свежее мясо. Чем мясо, которое испортится через три
часа в жаркой машине, сможет им помочь через неделю, она объяснить
так и не смогла. Будь с ними мужчина, всё могло бы закончиться
иначе, но так ключи были отданы Нике, и она со спокойной душой
уехала, не дожидаясь, пока твари закончат с детьми и примутся за
неё. За свою глупость каждый должен платить сам. Тем более, если
придётся заплатить за чужую глупость новомодным автомобилем на
солнечной батарее. Так что девушка не жалела о своих поступках. В
конце концов, они сами выбрали свою судьбу.
