Влад
Я толкнула дверь. Она, конечно, всегда была открыта. Кто сунется в дом ведьмы без приглашения – пожалеет. Несколько шагов, и мне пришлось остановиться: цепочки из разноцветных бусин, занавешивающие дверной проём, раздвинулись. Показавшаяся мама завела за ухо прядь тёмно-каштановых волос, волнами спадающих до пояса. Улыбнулась, отряхивая колючки багрянки с длинного подола платья, всегда напоминавшее мне крестьянское:
– Милая, не можешь отнести картину заказчику? Я сейчас занята.
Я закатила глаза, сбрасывая рюкзак с плеч на пол.
– Ну как всегда, стоит вернуться из леса!
– Прости, милая, с меня вкусняшки.
– Ладно. Куда?
Мама назвала адрес, протянула квадрат, упакованный в коричневую бумагу, я взяла, развернулась и вышла из дома. По дорожке из каменных кружочков в калитку среди живой – в прямом смысле – изгороди.
Я каждый день пересекала улицу Розы Люксембург, когда ходила в лес учиться. Вот почему было нельзя попросить отнести по дороге туда! Ар-р.
Прошло минут десять – и вот я здесь. Сориентировавшись по номерам, пошла в нужную сторону. Дом заказчика оказался через пару кварталов. Двухэтажный, кирпичный, выполненный в каком-то старомодном, красивом стиле, без привычного современного стекла, стали и пластика. Хотя окна на первом этаже были почти панорамными – что ново. За ними виднелась барная стойка, столики, за одним из которых сидела брутальная парочка – похоже, заведение не пользовалось популярностью. Подняв голову, я прочитала название. «Приют». М-м. Не похоже, что здесь давали отдохнуть на ночь! Ладно…
Толкнув тяжёлую прозрачную дверь, я услышала нежный перелив дверного колокольчика. У мамы в магазине тоже такой был – только костяной. Его звук грубый, зловещий, а этот – нежный, еле слышный в играющей музыке – нужный только затем, чтобы предупреждать работников, что пришёл гость.
С любопытством оглядываясь на кожаные, дорогие стулья, на столы из тяжёлого дерева, на оформление стены с какими-то средневековыми гобеленами и щитами, я подошла к барной стойке. Красиво тут! И пахнет древностью…
Бармен с бледно-бирюзовой шапкой волос заканчивал коктейль. Белоснежная рубашка и чёрная жилетка, рукава закатаны по локоть, обнажая татуировки на руках – черепа, змеи, какие-то зловещие символы…
– Извините, мне сказали принести сюда картину. Кому я должна её отдать?
Парень обернулся, окинул меня цепким взглядом, отвернулся и крикнул:
– Влад, твою картину принесли!
– Ваш ресторан не пользуется популярностью, – заметила я.
– Это бар, – усмехнулся бармен, – люди сюда приходят вечером и ночью.
– Тогда почему вы открыты? – удивилась я.
– Такой формат.
Из двери с надписью «только для персонала» вышел мужчина. Седые короткие волосы, морщины у глаз, на лбу, между бровями, складки у рта. Но при этом он не выглядел старым. Подтянутый, в белоснежной рубашке с закатанными рукавами, чёрной жилетке, чёрных брюках, на ремне блестящая пряжка с каким-то гербом – он показался мне знакомым. На запястье часы, механические, старые, в металлическом ремешке. Костюм похож на форму бармена, но всё же – и материал одежды, и крой был совершенно другим, он как-то выгодно выделялся рядом с молодым человеком. И этот взгляд ярко-жёлтых глаз – пристальный, глубокий, затягивающий…
Я замерла, не в силах вымолвить ни слова, пока Влад разглядывал меня с головы до ног. Я представляла, что он видит, и пыталась оценить себя его глазами. Белоснежная блузка обтягивает узкий торс с почти нулевой грудью – я даже лифчик не носила – клетчатая красно-чёрная юбка в складку, белоснежные гольфы и такие же белые кроссовки. Два тёмно-каштановых хвостика по бокам опускаются до лопаток. Рост метр с кепкой – ну, метр сто пятьдесят шесть. В том числе из-за него мне часто давали на несколько лет меньше, чем мне было на самом деле – и меня это более чем устраивало. В мои шестнадцать подростки обычно хотят казаться старше – но не я. Мне нравился тот контраст, та реакция, когда люди, относящиеся ко мне с предвзятым пренебрежением, вдруг понимали, на что я на самом деле способна. Но сейчас я хотела произвести потрясающее впечатление – как минимум такое же, как он на меня… вывод неутешительный – я не смогла. Я для него – простая школьница. Ведь откуда ему знать, что я уже окончила одиннадцать классов и почти прошла полный курс ведьмы?
