В неполных четырнадцать лет рыжеволосая Мадлен Лаборде стала
круглой сиротой. Отец уехал на заработки в другую страну и пропал
более семи лет назад. А её матушка, Жанна Лаборде скончалась два
дня назад от быстротечной пневмонии. Её тело уже было предано земле
на одном из кладбищ для бедняков на окраине Парижа. Больше родных у
Мадлен не было. К счастью Мадлен, её матушка перед смертью сумела
договориться о дальнейшей судьбе своей единственной дочери. И
сейчас девочка с взволнованно бьющимся сердцем ожидала в роскошной,
великолепно обставленной гостиной особняка маркизов де Тьерсен. В
этом особняке последние пять лет её матушка работала прислугой с
раннего утра и до позднего вечера. А ночевать уходила к себе, в дом
на соседней улице. Там, под самой крышей у Жанны Лаборде и её дочки
была небольшая комнатка, которую они снимали. Родом Жанна была из
Бретани, суровой окраины на северо-западе Франции. Где-то там, в
одной из небольших деревень у неё оставались родственники… которые,
впрочем, не хотели знать о Жанне Лаборде ровным счётом ничего с тех
самых пор, как она, влюбившись в заезжего парижанина, уехала вместе
с ним, в столицу. Родные сочли её предательницей. Муж Жанны
оказался ветреным и не надёжным. После рождения дочери перебивался
случайными заработками, а когда Мадлен исполнилось шесть, решил
попытать счастья за границей, заверив жену, что устроится на
хорошую работу и будет регулярно присылать ей хорошие деньги. С тех
пор Жанна ничего о нём не слышала. Работая у маркизы де Тьерсен,
Жанна Лаборде получала ровно столько, чтобы не умереть от голода и
оплачивать комнату для себя и дочери. Кроме того, порой, она
приносила для маленькой Мадлен угощение с господского стола –
необыкновенно вкусное пирожное со взбитыми сливками или немного
засахаренных фруктов. Маркиза Полин де Тьерсен, рано увядшая
тридцативосьмилетняя женщина, стала вдовой пять лет назад. Детей у
неё не было. Замуж она больше не вышла. Как говорили, маркиза
посвятила всю свою дальнейшую жизнь служению Богу и
благотворительности. Действительно, она много времени проводила в
церкви. Делала пожертвования церковным приходам и сиротским
приютам. Разумеется, благочестивая маркиза не смогла отказать в
просьбе своей умирающей служанке. А именно - взять к себе в дом на
работу её единственную дочь. В огромном особняке Полин де Тьерсен
жила одна. Не считая периодических приездов сводного по отцу
младшего брата – Жана-Анри. Брат был младше на двенадцать лет,
прожигал жизнь и жил то в Голландии, то в Бельгии, беспечно
транжиря состояние, оставшееся после смерти их отца.
Стоя в гостиной, в ожидании, когда к ней выйдет маркиза, юная
Мадлен чувствовала откровенный страх. Конечно, она дала умирающей
матушке слово, что будет сильной. Добрая маркиза готова взять её к
себе, и она – Мадлен – должна будет служить ей верой и правдой.
Быть верной, усердной и добродетельной. Глотая слёзы и гладя
бледную задыхающуюся матушку по исхудавшей руке, девочка обещала
всё это…
Сейчас Мадлен мельком глянула на себя в большое зеркало в
тяжёлой позолоченной оправе. Бледное личико, испуганный взгляд,
густые рыжие волосы цвета темной меди собраны наверх в причёску,
подражающую высокородным дамам. Сегодня с утра девочка провозилась
с ней более часа, пытаясь предстать перед маркизой в самом лучшем
свете. Тонкую талию выгодно подчеркивал скромный кожаный поясок.
Грудь, довольно большая для ее возраста, взволнованно поднималась,
затянутая в корсет ее лучшего выходного платья бежевого цвета.
- Так ты и есть Мадлен Лаборде, дочка нашей верной Жаннет? –
неожиданно раздался сухой, словно надтреснутый голос. Девочка
испуганно обернулась. Поспешно сделала реверанс, опустив глаза в
пол. Спустя мгновение, робко подняла их и увидела подошедшую к ней
стройную невысокую женщину с осиной талией и маленькими руками,
одетую в темно-зеленое бархатное платье. Лицо ее было довольно
красиво, но выглядело желтоватым, каким-то мертвенным и совершенно
бесстрастным. Оно было похоже на лицо восковой куклы-аристократки,
которую Мадлен видела раньше в витрине одной из парижских
лавок.
