- Вот на этой улице и будете ждать,
что мятежники предпримут, - инструктировал нас Батя, командир трёх
наших взводов наёмников. – Только внимательно смотрите по сторонам,
потому что непонятно, кто из жителей на самом деле мятежник, а кто
поддерживает местную власть, вам всё понятно?
- Так точно, - в разнобой ответили
стоящие перед ним командиры взводов.
Я стоял в третьем ряду и, пользуясь
тем, что на меня никто не смотрит, самым бессовестным образом
зевал. Всегда одно и то же, зачем вообще этот инструктаж перед
выдвижением проводить, как будто первый раз подобной работой
занимаемся.
Сам я сюда попал несколько месяцев
назад и считал это огромной удачей. Для молодого детдомовского
парня, который только что вернулся из армии – это было невероятным
везением. Наверное, нужно немного рассказать о себе. Так вот,
родился я в одной из многочисленных полузаброшенных деревень
России. По крайней мере, мне так сказали, потому что сам я этого не
помнил, так как родители мои то ли погибли, то ли просто от меня
отказались. В общем, рос я почти с самого рождения в детском
доме.
В детстве со мной многое случалось,
иначе и быть не могло, наверное, я только чудом не попал в
какую-нибудь неприятную историю. Хотя часто со своими друзьями
занимался мелким воровством, сначала снимали с машин колёса и
магнитофоны, а потом дело дошло и до грабежа прохожих с избиением
попавшихся неудачников. Как ни странно, мне всегда везло, милиция
нас не ловила, хотя один раз за драку на учёт всё-таки поставили,
но до колонии для несовершеннолетних не дошло.
Если честно, совесть меня от таких
дел вообще не мучила, считал, что это нормально. Когда у тебя живот
от голода судорогой сводит, а еда в детском доме особым
разнообразием и сытостью не радовала, то как-то быстро забываешь
про такую ерунду как совесть. К тому же все мы с детства знали, что
ничего хорошего в мире за стенами детского дома нас не ждёт – или
криминал, или низкооплачиваемая работа, второго варианта хотелось
избежать даже больше. Девушкам тоже не светило ничего хорошего,
если повезёт, то найдут богатого ухажёра, но так везло далеко не
всем.
Само собой, со временем мы были
втянуты в одну из банд, которая контролировала часть нашего
небольшого города. Хорошо, что были мы на самых низких ролях:
прийти на разборку для массовки, набить кому-нибудь лицо, но так,
чтобы не убить, бывали и другие мелкие поручения. Конечно, за это
тоже могли посадить, один из моих знакомых перестарался и из парня
сделал инвалида, за что отправился сначала в детскую колонию, а
потом на зону.
После детского дома хотел отучиться
на слесаря, но не потому что хотел заняться нормальной работой, а
просто государство начало помогать таким как я детям-сиротам и за
учёбу платили неплохую стипендию. Только был отчислен на первом же
курсе, потому что редко посещал занятия. Глазом не успел моргнуть,
как меня побрили и отправили в нашу доблестную армию в самые
элитные войска – железнодорожные.
Сначала меня такой поворот в жизни
огорчил, а потом я справедливо рассудил, что научусь пользоваться
оружием и тогда снова вольюсь в банду и буду не простой «шестёркой»
у более авторитетных товарищей, а стану серьёзным человеком. Вон
один из детдомовцев вообще правой рукой смотрящего был, правда, он
не с нашего детского дома был, с какого-то другого, но всё равно
показатель, так сказать, образец для подражания.
Великого воина армия из меня не
сделала, за два года я всего три раза стрелял из автомата, а оружие
в руках держал раз десять. Нужно ли говорить, что с такой частой
стрельбой солдаты из нас были так себе, зато мыть машины и драить
расположение тряпками и щётками нас научили основательно. Зачем
нужно было мыть в автопарках этот старый нерабочий хлам, я не знал,
но командирам и «дедушкам» было виднее, а спорить с ними не
хотелось. После такого спора могла сильно заболеть грудь, а могли и
синяки по всему телу появиться.
