Красивый замок стоял на высоком холме, упираясь своими башенками
в небо, словно стремясь стать ещё выше. Просёлочная дорога шла
параллельно текущей в низине речке, пробегая между селеньями с
добротными белыми домами, расположенными возле берега. По дороге
катились дорожные кареты одна за другой, скрепя и громыхая
колесами. Все близкие собирались проститься и отправить в последний
путь маркиза Сервиа Ларций.
В большом зале, где обычно собирались люди во время празднования
великих событий, на специальном постаменте лежало тело ещё не
старого мужчины с небольшой проседью в волосах. Над его изголовьем
стояла вдова Арруна Ларция и три его несовершеннолетние дочери:
семнадцатилетняя Верса, по прозвищу Огонек, пятнадцатилетняя Ванка
и десятилетняя Гастия. Возле старшей находился её жених, маркиз из
соседних приграничных земель Сергий Перпенк.
Слуги с самого утра шептались между собой, но при виде хозяйки
тут же разбегались во всё стороны, словно торопясь заняться делом.
Маркиза понимала, что не утаить всего того, что произошло в покоях
её мужа ночью.
В последнее время супруг жаловался на недомогание и переселился
в гостевые комнаты, чтобы не заразить ни супругу, ни девочек. Ночью
в комнату к матери забежала младшенькая и, разбудив мать, сообщила,
что видимо отцу так плохо, что он сильно стонет и охает. Быстро
накинув на себя пеньюар, она прошла в соседнюю комнату и, открыв
дверь в комнату, застыла в изумлении. Через минуту сообразив, что
эта картина не для детей, она быстро прикрыла глаза дочери ладонью,
затем вывела её из комнаты и захлопнула перед её носом дверь. От
хлопка девица, которая только что скакала словно на лошади со
стонами и криками на ее супруге, дёрнулась и, прикрывшись своим
платьем, отскочила в сторону. Маркиз, натянув на себя простынь,
только открывал и закрывал рот, не зная, что сказать в оправдание.
Женщина подошла к своей горничной, теперь уже бывшей, и схватив её
за распущенные волосы, без каких-либо обвинений вышвырнула из
комнаты супруга. Маркиз хотел что-то сказать, но женщина жестом
руки остановила его и начала говорить сама.
- Вы знаете, мой любезнейший супруг, что я вас любила, да, что
греха таить, люблю до сих пор, хотя родители мои долго не
соглашались с моим выбором. Такого унижения, которое перенесла при
виде вас, занимающимся запретной любовью в моём собственном доме, я
вам никогда не прощу. Поэтому, я подаю на развод, а вы с самого
утра, мой супруг, как только встанет Ярило, уедете в своё
баронство. Я же сама буду воспитывать наших дочерей. *
Она повернулась спиной, чтобы оставить мужчину, но маркиз тут же
соскочил с постели и кинулся ей в ноги.
-Арруна, прости меня, ты же знаешь, как я тебя люблю.
Он обхватил её ноги руками и не давал уйти. Женщина стояла с
высоко поднятой головой, лишь две слезинки, которые скатились с её
щёк, говорили о том, как ей сейчас было тяжело.
-Я всё сказала, -повторила она и, отпихнув мужа, вышла за
дверь.
Только под утро женщина сомкнула глаза и задремала, но надо было
вставать, сейчас всё хозяйство останется на ней. Когда служанка
зашла в её покои, чтобы разбудить госпожу, то увидела её сидевший
на кресле и смотрящей на дорогу. Женщина сейчас больше походила на
привидение.
- Госпожа, завтрак.
-Пожалуй, -ответила она бесцветным голосом, не отрывая взгляда
от дороги. -Скажи, Ларт, моя горничная где?
- Собрала по-быстрому вещи и спозаранку сбежала, надо было
плетьми пройтись по блуднице.
Увидев взгляд женщины, она бросилась в ноги.
- Госпожа, простите, сама не знаю, что несу.
-Встань, Ларт. Давно знаешь? -поинтересовалась маркиза.
«Мама часто говорила, что многие аристократы недооценивают
обслуживающий персонал, а ведь они знают намного больше, чем бы нам
хотелось», -подумала женщина.
