-Мою работу забраковали и не стали даже проверять. Что им опять
не понравилось? «Вы слишком много внимания уделили мелким
прорисовкам, хотя эффект можно было добиться игрой светотени», -так
и слышался в голове голос куратора. «Учтите, если вовремя не
предоставите хорошо выполненную работу, на выставку во Францию
поедет кто-то другой». Чует мое сердце, неспроста все это.
На выставку худсовет решил отправить нас троих. Из нас Гошка, то
есть Георгий Махов самый крутой. Он за несколько минут может такой
шедевр преподнести, что просто диву даешься. Я и сокурсница Лена
Тимофеева - подающие надежды молодые художники, но с таким
отношением куратора, боюсь я никуда не попаду.
Прежде чем нас отпустить в столь далекое путешествие, будут
проверять и нас, и наши работы, чтобы не, дай Бог, опозорили Союз
художников России. Вот копают и копают, можно подумать, что мы
врожденные Брюлловы или Ван Гоги. Обычная выставка для подающих
надежды художников. Бабушка Вера мечтала, что из меня вырастет
настоящий гений искусства. Ох, бабуля, мне бы твою решимость и веру
в себя. Не зря прабабка тебя Верой назвала, как никому другому
подходило тебе это имя, -Жанна тяжело вздохнула.
Она очень любила свою бабушку и еще долго тосковала после ее
смерти. Сейчас воспоминания вновь всколыхнулись, и она ощутила
острую боль потери.
-Пусть там, где ты сейчас, бабуля, у тебя все будет хорошо. Это
тебе твой Одуванчик желает.
Она улыбнулась своим мыслям и побежала к дому. К тому самому
дому, где пять лет назад на скамейке от сердечного приступа
скончалась Вера Аркадьевна Киселева.
Утром следующего дня собирался совет из пяти художников,
преподавателей нашей академии, который должен вынести последний
вердикт
-Кроме нас троих тут присутствовали еще две девушки. Одна из них
была родственницей нашего декана. Не сказать, чтобы очень
талантливая, но задатки имелись. После выставления работ нас всех
вывели из аудитории и велели ждать окончательного решения. Было
интуитивное, необъяснимое предчувствие неприятностей, которые не
заставили себя долго ждать. Олег Владимирович пригласил всех в
аудиторию и зачитал список тех, кто будет представлять молодых
художников. В списке не было меня и одной из девушек, пришедших
сегодня. Если ты догадалась, то меня заменили на родственницу
декана. И где спрашивается справедливость? -Жанна шумно всхлипывала
и размазывала по лицу слезы вместе с макияжем. Бутылка абсента
стояла на столе ополовиненная, так Жанна со Светланой заливали горе
и досаду, от того, что некоторым приходится пробивать дорогу самим,
а некоторые недалекие пользуются связями и деньгами.
Отцу с матерью она ничего не рассказала, было обидно, что
вначале похвалилась, что ее удостоили такой чести, теперь врать и
выкручиваться? Нет, она скажет правду. Не ее вина, что деньги и
связи в нашем мире главнее таланта.
Тут ее мысли прервала подруга.
-Жан, а почему тебя бабушка называла Одуванчиком?
-А ты откуда знаешь, я никому не рассказывала.
-Когда ты расплакалась, то сказала «бабушка, твоему Одуванчику
так плохо, если бы ты только знала», -она смотрела на подругу, а
глаза горели любопытством.
-Ты, видимо обратила внимание, что волосы всегда заплетены в
косу, даже на ночь я их не распускаю?
Подруга кивнула.
-Когда я была маленькая они были неуправляемые, как у ежика
торчали в разные стороны. Ничего не помогало их уложить: ни масла,
которые втирали в кожу головы, ни муссы, ни расчесывание головы
после бани и завязывание их платком. Из далека казалось, что надо
мной облачко из волос, очень напоминало уже отцветший одуванчик.
Вот бабушка и дала мне такое прозвище. А после нее все домашние
стали так называть.
-Слушай, а поехали со мной в поход. Отдохнешь, развеешься, ведь
у тебя каникулы, на привалах зарисовки сделаешь для будущих картин.
Соглашайся, -она потрясла подругу за плечи.
