— Ванька, всё. Билеты купили. Прям шикарно получается, прямой
поезд Москва — Ивдель, а на платформе нас встречают. Дешево и
сердито. В смету уложимся, главное, чтоб родня не прознала, куда мы
пятки-то навострили. Особенно твоя.
— Ага. А может, у меня страшное желание странствовать появилось,
склонность души, кто остановит.
— Поэт... Короче, завтра на перроне в четырнадцать тридцать. И
рюкзак не более сорока пяти кило, а то в прошлый раз
перекладывали.
— Да помню я! Из тебя романтик, как из меня балерина в
пачке.
— А я б полюбовался, — трубка хмыкнула и отключилась. Вот
ведь... Друг!
***
Утром наша компания «выдвиженцев» в количестве шести человек и
сопровождающей старой Витькиной крысы Ларисы — «жалко бабку,
сдохнет без меня», села в плацкартный вагон.
Не люблю я поезда. Какая там романтика в трясущемся на всех
ухабах вагоне, понять, конечно, сложновато, но не обумаженные
туалеты, со сливом в пустоту, наводят полную тоску.
После двух суток в такой «домашней обстановке» начинаешь
понимать, что добавив всего-то три тысячи рублей, можно было давно
долететь с комфортом.
Но всё заканчивается, рано или поздно. Проехали Ростов,
Кострому, Пермь, и после Бокситов совсем близко замаячила
перспектива начала Пути.
Мы ещё год назад запланировали этот поход, в действительно дикие
места.
Наши головы решили заставить ноги добрести до
Мань-Пупу-Нера.
Учитывая трудности маршрута и наличие весьма нервных
родственников, я, например, по версии, сейчас ехал в Сочи. Витька,
почему-то решил податься побродить по Питеру, Саня с Лёхой сообщили
о путешествии в Ялту, а братья Лазаревы вообще ехали к бабке в
Рязань...
Смету составили, согласуясь с вероятным пребыванием. Сложили,
поделили, получили по тридцатнику на морду лица, связались с
местными и договорились о сопровождении. Красота!
***
На перроне нас не встретили. Впрочем, не питая иллюзий, мы
заранее узнали адрес и отправились к нашей путеводной звезде
домой.
Звезда почивала... На столе стояли початая бутылка водки и
тарелка с кислой капустой.
Громко обсудив физические данные нашей кармы, мы добились,
наконец, её пробуждения.
— Вы эт хто? — спросила нас судьба.
— Мы эт те, кого ты ведёшь в Маль-Пупу-Нер.
— Шо? Щас?
— Нет, завтра.
Карма светлеет лицом и громко провозглашает:
— Ну и правильно, ну и молодцы. Сегодня — банька, отметить,
закусочка, а завтра по холодку и выйдем. Вы с «Уралом»-то
договорились?
— ...
— Нуу, ребятки, надо к Митричу, он нас и потянет. Мостов-то ни
через Вижай, ни через Тошемку нет. Ещё в девяностых все пожгли. А
уж после Ушмы — одно бездорожье. Да и в МЧС нам надо. Отметимся.
Так что, к Митричу и в сельмаг, пока Верка не закрылась. А я тута с
банькой...
Утром, еле растолкав и кое-как собрав путезнатца, мы сели на
«Урал». Часа через три по колдобинам, отбившим у всех зад, и под
молодецкий храп Василь Макарыча, наш экипаж притормозил у здания
МЧС. Зарегистрировались. Получили всеобъемлющую информацию о трёх
группах на маршруте, о двух путешественниках, канувших по весне в
«лету» и найденном, но до сих пор не опознанном трупе.
Прониклись.
***
К шести часам вечера, когда стало казаться, что бесконечные сто
шестьдесят километров бездорожья никогда не закончатся, машина
остановилась. Водитель тепло простился с нами, каждому пожал руку
на прощание и пообещал прихватить назад через «десяток деньков».
Уже садясь в кабину, он оглянулся, оценил картину «Василий
Макарович метит территорию» и, позвав самого делового из нас
Витьку, торжественно вручил ему... карабин и коробку с
патронами.
— Мальчишки вы непуганные, а места тут дикие, — сказал он
смущаясь.
— У меня самого два пацана безголовых растут, медведи нынче
шалят. Вернётесь, отдадите...
