Каждый ребенок, принимая решение кем быть в
жизни, в основном руководствуется двумя способами: первый – ореол
романтизма вокруг благородных специальностей, где нужно спасать
людей или быть героем, второй – опыт родителей. При втором варианте
ребенку известна вся кухня трудовых будней, понятно куда поступать,
что и как на службе делать, сколько будешь зарабатывать. В общем,
казалось бы, никаких сюрпризов.
Собственно, я относилась ко второму варианту. Мне рисовались
розовые пони на месте службы, бравые бодигарды и я, с медалями, на
доске почета и благоговейным шепотом за спиной. Реальность
оказалось жестокой.
Меня, дочь полковника МВД, отправили в Крыжополь. После института
распределили работать в местном отделении милиции. Как я узнала
позже, все это произошло по личному протеже моего драгоценного
родителя. Стыдно ему, понимаете ли, что его, боевого офицера,
заподозрят в кумовстве.
В следственном комитете Крыжополя, посмотрев
мой красный диплом, пошевелили рыжими, прокуренными усами и сказали
– «Думал Федот, что смеркается, а это капот открывается. Ты, это,
девка, пока мест, участковым поработай. У нас Михалыч на пенсию
собирается. От, ты за него и поработай, пока мы человека на его
место ищем. К населению присмотришься, а мы на тебя посмотрим».
Вариантов не было. Я поскрипела зубами,
посыпала крошкой от них же стол рыжих усов и отправилась искать
нужного мне индивида.
Ждать в дежурной части пришлось не меньше
часа. В какой-то момент в здание зашел пожилой мужчина в мятой
форме, с лысиной, которую он ежесекундно протирал огромным носовым
платком, с потертым портфелем и толстой пачкой документов
подмышкой.
-Михалыч, где тебя черти носят? Алкоголик старый!
- Кто старый? Я старый? -мужчина сделал небольшой шаг назад,
поставил на пол портфель и положил руку себе на грудь - Перед вами,
товарищ капитан, — боевая машина, оснащённая по последнему
слову техники. И меня, Леха, черти не носят. Не заслужил еще.
Я, может, с преступными элементами общался. Может, я преступление
раскрыл. Меня, может, даже наградят за это.
-Посмертно?
-Типун тебе на язык!
-Тебя вон, женщина ждет, час уже. – показав на меня подбородком,
сообщил Михалычу дежурный.
-Что ж, придется брать коня за рога. – он сделал крутой разворот
в мою сторону и подошел строевым шагом.
-Что у вас случилось, чем могу помочь, милочка?
-Я вас жду уже час. Дела принимать. Хотелось бы узнать, где вы
находились в рабочее время?
-Вопрос понял, ответ думаю. А пока, позвольте пригласить вас в
мой, отдельный кабинет. - ответил этот фигляр и показал
направление, куда мне следует пройти.
Первый
день.
Пройдя в кабинет, сморщила нос и чихнула. Кабинет Михалыча был
похож на каморку Папы Карло. Окна нет, в углу дрова, шучу, мусор
всякий, посреди дореволюционный, заваленный хламом стол и рядом с
ним колченогий стул. С удивлением уставилась на участкового. А как
же он принимает посетителей, если стул только один?
-Что? – спросил участковый.
-Где мне сесть?
Мужчина, жестом фокусника, достал из хлама
в углу хлипенькую табуреточку. Я с восхищением посмотрела на этого
Акопяна. Я бы на этом мусорном полигоне и слона не нашла.
-Как вы его отыскали?
— Элементарно. Табурет — это скопление веток, торчащих из одного
места. – назидательно ответил мужчина. Скосила глаза на мебель… И
не поспоришь. Из седушки торчат толстые ветки. -И, кстати, чем
обязаны вашему визиту?
-Меня распределили к вам, после института.
-Странно. В участковые после института не распределяют.
Я села на табуретку, сгорбилась и
загрустила.
-Меня в следственный комитет отправили. Но туда не взяли. Видимо
потому, что опыта у меня ноль. Вот, к вам отправили. – к концу
фразы голос мои стал тихим и усталым. Накрыло ощущение, что у меня
ничего не получится, и все мои фантазии про помощь страждущим, так
и останутся фантазиями.
