«Семнадцать мгновений весны»
Вечер. В квартире темно. Яркий экран черно-белого телевизора освещает часть комнаты. Я сижу то ли на кресле или диване с мамой, то-ли на горшке, сейчас это уже не так важно. Главное процесс. Я внимательно смотрю фильм, хит того времени 74-75-ых годов: «Семнадцать мгновений весны». Я отлично различаю наших и врагов. Добрых и злых героев.
Вот, радистка Кэт, смогла не без помощи добрых людей выбраться из роддома с двумя грудными младенцами на руках. За ней гонятся злые фашисты. Но не все они злые. Есть добрые порядочные немцы. Один солдат, лежавший в этой больнице, заступился за нее, выхватил пистолет и стреляет в автобус, где едут злодеи. В ответ в него стреляют, три пули попадают ему в плечо, и он медленно падает. Понятно, что герой погиб. Серия заканчивается, пора спать.
Утро. Мы одни. Мама и папа, по-видимому, на работе. В окно на кухне врывается яркое летнее солнце.
Чем бы заняться? Надо начать пить. С утра выпил, весь день свободен-такой поговорки мы, конечно, с братом не знали, но нутром чувствовали, что так бывает. Находим пустую бутылку и пару пластиковых пробок, такими какими обычно закрывают портвейн. Мы их используем как стаканы. Прямо из-под крана наливаем в них воду. В итоге вино есть. Что—то говорим друг другу и выпиваем. На душе становится хорошо. Еще по одной рюмочке и вот нас уже шатает. Мы ходим, падая на пол. Пол чистый, половые доски окрашены в коричневый цвет, никакой плитки и линолиума, всё природные натуральные материалы. На кухне просторно, минимум мебели. Стол, двухкомфорочная газовая плита, тумбочка, раковина, пара подвесных шкафов. И все.
Перемещаемся в свою комнату. На полу на четырех ножках стоит радиола или проигрыватель. Пластинки тут же лежат рядом. Включаем нашего любимого итальянского певца Робертино Лоретти. Мы как можем подпеваем ему. Утренник на этом заканчивается.
Пора на улицу выйти, узнать, как там дела.
Выходим. Кроме нас больше никого нет, все сидят по квартирам. Взбираемся на большой плоский как стол пожарный водоем. Это такое специальное сооружение, резервуар для воды, в диаметре метров 15, высотой примерно 50—90 сантиметров. Он предназначен на случай, если случится пожар в больнице, то вода для пожарных будет всегда под рукой в необходимых количествах. Больница буквально в тридцати метрах.
В нашем доме живут врачи. Дом считается больничным, он и находится практически на территории больницы. Итак, ходим по кругу водяного резервуара, ждем, когда кто-нибудь выйдет. Постепенно собирается вся наша компания в полном составе. Обсуждаем чем бы нам заняться. Поступает дельное и весьма оригинальное предложение. Надо стащить буханку хлеба из больничного ящика. Предложение принято на ура. Ежедневно мужик на телеге, куда запряжена кобыла коричневого цвета, хотя бывают ли коричневые, может кария кобыла? Но не черная, ни белая, не пегая, ни в яблоках, привозит хлеб, и мужик выкладывает его в ларь, который находится прямо на улице. И сразу же уезжает. Через некоторое время ответственные сотрудники больницы забирают этот хлеб, но не весь сразу, а по мере необходимости.
Нас привлекает в первую очередь запах этого свежего хлеба, такой душистый и аппетитный. Мы как дикие животные тянем носом этот волшебный аромат и мечтаем о том, как бы нам схватить нашу добычу.
Мы знаем, что ларь не запирается. Что его запирать, тут все свои, больничный двор и кому надо таскать буханки хлеба? Примерно так все и думали, но не предполагали, что в двадцати метрах от ларя, стоит стая диких хищников и разрабатывает план по похищению одной буханки хлеба. Наша задача пройти по открытой местности 20 метров, открыть ларь, схватить буханку и убежать, желательно за дом в сторону гаражей, там лесопосадка и можно укрыться от преследователей. Конечно, надо это сделать незаметно. Задача не из простых. В итоге хищники остались голодными. Никто из них не решился на столь дерзкий шаг. Хлеб остался целым и невредимым.
