Откуда-то слышалось невнятное бормотание. Сознание медленно
возвращалось. Чувствуя настырные прикосновения чужих рук к груди и
шее, с трудом разомкнула веки.
Что за сволочь меня лапает?
С усилием сфокусировав взгляд,
постаралась сквозь белесую мутную пелену перед глазами рассмотреть
нахала. Потихоньку проявились очертания мужского лица: узкий
подбородок с давно не бритой щетиной, маленькие голубые
глазки-бусинки. По ощущениям, мне в грудь упирается его локоть, а
влажные пальцы омерзительно скользят по шее.
Раздражение нарастало все сильнее.
Да как он смеет?!
Меж тем, не отвлекаясь и продолжая
что-то неразборчиво бубнить себе под нос, мужик усердно пытался
расстегнуть мою цепочку.
— Руки убери, — прохрипела не своим
голосом. В горле резко запершило.
Застыв на месте, небритый нахал
наконец-то соизволил посмотреть мне в лицо. Я угрожающе прищурилась
в ответ. Неверие в голубых глазах-бусинках за какие-то считанные
мгновения сменилось животным ужасом. Буквально через миг вор
закатил глаза и безвольно рухнул куда-то вниз.
Услышав глухой удар тела о что-то
твердое, вяло повернула голову в сторону звука. Взгляд тотчас
уперся в обитую светлой тканью низкую стеночку. Уцепившись
непослушными пальцами за ее край, с натугой села.
Сердце билось в груди словно
сумасшедшее. Прерывисто дыша, немного подалась вперед. Мужик лежал
на полу и, определенно, был в глубоком обмороке.
Интересно, чего он так испугался?
Может, больной?
А где это я?
Тусклый свет скудно освещал низкое
помещение. Осторожно подняла голову и тотчас замерла. Буквально в
нескольких метрах от меня на низеньком постаменте стоял закрытый
крышкой массивный гроб. Немного поодаль виднелась еще парочка.
Облизнув непослушным языком сухие
губы, глубоко вздохнула. Сердце уже не норовило выскочить из груди,
но все же билось быстрее привычного. Осторожно, стараясь не делать
лишних движений, осмотрелась.
Теперь стало понятно, отчего потерял
сознание небритый нахал. Я находилась в полуоткрытом гробу, а
впереди красовалась закрытая дверца гигантской печи.
Похоже, крематорий.
Ощущая дикую слабость во всем теле,
не с первой попытки сумела-таки выползти из своего «последнего
жилища». Ноги плохо слушались, и, покачиваясь от слабости, я
замерла около лежащего на полу в беспамятстве мужика.
Он скоро очнется. Нужно срочно
уходить. В противном случае все будет зря.
Сделав малюсенький шаг в сторону,
тотчас наступила на подол длинного темно-серого платья. Стараясь
избежать падения, невольно схватилась за край гроба и сильно его
качнула. Откинутая часть крышки с тихим стуком упала, закрывая
обитое светлой тканью нутро. В последний момент буквально чудом
удалось отдернуть руку и уберечь пальцы.
Неожиданно послышалось странное
шуршание. Мельком глянула в сторону печи и оцепенела. Дверца на
моих глазах плавно отъехала в сторону, сильно зажужжало, и мое
деревянное «жилище» неспешно поехало вперед. Словно завороженная я
проводила взглядом медленно исчезающий во чреве печи гроб. Едва
вокруг него начало разгораться пламя, дверца вернулась на
место.
Тотчас возле ног зашевелился
приходящий в себя мужик. Наблюдая за ним, я осознала, что не успею
уйти незамеченной. Так и случилось: с трудом сев, он поднял на меня
взгляд. Едва наши взоры скрестились, в его глазах начал вновь
нарастать первобытный ужас. Неожиданно для самой себя я подалась
вперед и глухо выдохнула:
— Бу!
Тихонько пискнув, мужик снова
закатил глаза и упал навзничь. Глядя, как стремительно темнеют
зеленые штаны, злорадно ухмыльнулась. Поделом тебе! Нечего усопших
обкрадывать!
Внезапно накатила слабость, за ней
пришел озноб и такая знакомая тошнота. Мелко вздрагивая, поковыляла
к единственной двери. Не думая ни о чем, потянула за ручку на себя.
На мое счастье, оказалось не заперто, и я вышла из помещения.
