Пролог
— Да ты с ума сошла! — возмущению
моему не было предела. Сидящая напротив меня приятельница слегка
приподняла бровь и с вызовом посмотрела мне в глаза. На её щеках
выступили красные пятна, и она с силой сжала побелевшими пальцами
салфетку.
— Он мой муж, — последнее слово Аня
прошипела. — Василиса, как ты посмела крутить с ним шашни за моей
спиной? Моя подруга… Я не ожидала от тебя такого!
Я подавилась чаем. Во-первых, полным
именем меня Аня не называла давным-давно… да чёрт, вообще никогда
не называла. Для друзей и приятелей я Лиса, просто Лиса. А
обращения типа «Вася», «Сюра» и прочие меня дико раздражают.
Во-вторых… Что вообще происходит в её голове?! Какие шашни?
Бред!
Откашлявшись, я во все глаза
уставилась на хорошенькое женское личико напротив. Как Аня могла
про меня такое подумать? Да мы общаемся с тринадцати лет, с тех
самых пор, как она попала в наш детский дом! Мы вместе в училище
искусств поступали! Закончили не вместе, правда... Аня решила замуж
выскочить. Да я у них свидетельницей на свадьбе была! Помогала
квартиру, выданную государством, к рождению ребёнка подготовить. А
она про меня такие вещи думает.
— Аня, — твёрдо взглянула в
светло-голубые глаза. — Я бы никогда… Да на кой чёрт он бы мне
сдался? Аня! С чего ты это вообще взяла?!
— Вас видели! — в голосе девушки
послышались истеричные нотки, а губы исказились в презрительной
усмешке. — Думаешь, самая хитрая? Думаешь, что если вы будете
обниматься в машине, то вас никто не заметит? Как давно вы
встречаетесь за моей спиной?!
Я ничего не могла понять. Устало
опустила голову на руки и отрешённо вперилась в чашку, наблюдая за
плавающим на тёмной поверхности чая кругляшом лимона. На секунду
закрыла глаза и постаралась успокоиться, насколько это вообще было
возможно под сверлящим гневным взглядом.
— Произошло какое-то недоразумение…
— подняла голову и посмотрела на Аню. — Кто тебе это сказал?
— Есть доброжелатели, — вздёрнула
подбородок девушка. Очевидно, имя вруна она мне не скажет. А мне
вот очень любопытно, кому и для чего понадобилось намеренно нас с
Аней ссорить. Ведь это же наглая ложь. Кто-то умышленно, зная
ревнивую натуру влюблённой девушки, играет на её чувствах.
— Аня, — мне было трудно справиться
с желанием встряхнуть хорошенько приятельницу за хрупкие плечи, но
я сдержалась. — Надеюсь, ты скоро придёшь в себя, переосмыслишь
весь этот бред и поймёшь, что сейчас чуть не испортила многолетнюю
дружбу.
— Её испортила ты! — Аня резко
встала и шлёпнула ладошками по столу.
Наклонившись прямо к моему лицу, она
стала кричать, но даже не это было самым неприятным. Если бы
взглядом можно было сжечь, она сейчас бы это сделала.
— Не смей приближаться к моей семье!
Ты поняла? Поняла меня?! Дешёвка!
Звонкий звук пощечины заставил меня
отшатнуться. Обжигающее прикосновение к щеке я почувствовала не
сразу. Кожа на лице тут же припухла, и я ощутила, как по ней
забегали тысячи горячих иголочек. Анна ударила меня. Я зло сжала
кулаки, мысленно уговаривая себя не реагировать на выходку этой
психопатки.
— После этого, — последнюю фразу я
намеренно протянула, медленно вставая из-за стола, — лучше тебе не
попадаться мне на глаза. Это вы вместе со своей семейкой держитесь
от меня подальше. Варитесь в своём дурдоме сами!
Схватив со спинки стула рюкзак, а со
стола — ключи от машины и телефон, я вышла из милой кофейни,
которая ещё недавно мне очень нравилась своими уютными уединёнными
столиками и вкусным нежным капучино.
Вот так заканчивается дружба.
А дружба ли была это вообще?
Да, мы уже двенадцать лет общаемся,
прошли через многое, но подругой я Аню мысленно называла очень
редко. Чего-то не хватало в наших отношениях, чтобы стать друг
другу близкими. Уже нет смысла разбираться, чего именно.
