С рассветом джунгли, почти как живой человек, просыпаются и возвращаются к жизни. Их сонное посапывание, сотканное из однотонных и заунывных трелей сверчков, постепенно сменяется все нарастающим многоголосым гомоном бесчисленных птиц и прочей живности.
Лучи выглянувшего из-за горных вершин солнца пронзили влажную рассветную дымку тугими золотистыми колоннами, в которых искрились мелкие пылинки, и время от времени калейдоскопическим разноцветьем вспыхивали порхающие в воздухе яркие бабочки.
Погода с самого утра выдалась просто замечательная, а потому у отца не нашлось убедительных аргументов, чтобы и на сей раз не взять Кьялту с собой на проверку ловушек. И сейчас она бодро трусила следом за ним, старшим братом и дедом, искренне радуясь представившейся возможности выбраться за пределы деревни и хоть немного прогуляться по окружающей местности.
Вся предыдущая жизнь Кьялты оказывалась практически полностью заперта в пределах опоясывающей их поселение изгороди. Козы, свиньи, куры, помощь матери по хозяйству – на то, чтобы выбраться во внешний мир, как правило, просто не оставалось ни времени, ни сил. Кроме того, джунгли таили в себе немало опасностей, и одинокая вылазка в зеленую чащобу вполне могла оказаться для несмышленой девчонки последней шалостью в ее до обидного короткой биографии.
Взрослые мужчины – ее отец и дед каждое утро уходили осматривать расставленные ловушки, почти всегда возвращаясь с какой-нибудь добычей, но Кьялту они раз за разом оставляли дома, полагая такие походы в лесную чащобу слишком опасными для маленькой девочки. С некоторых пор они стали брать с собой ее старшего брата, Пьесси, что вознесло его самомнение на поистине недосягаемую высоту, и он не упускал возможности при всяком удобном случае напомнить сестренке о своем превосходстве.
Их дед раз за разом осаживал не в меру зазнавшегося внука и предлагал отцу взять с собой в лес и младшую дочь, чтобы таким образом восстановить справедливость, но тот все время находил какие-нибудь причины, чтобы отказать. И только сегодня обстоятельства сложились, наконец, таким образом, что ему все же пришлось, пусть и нехотя, но согласиться.
Вышли они рано, когда солнце только-только позолотило вершины окрестных гор. Ведь если отправиться в путь чуть позже, то можно угодить в самый пик дневной духоты, которая очень скоро накроет джунгли, и в которой каждое движение отзывается потоками льющего по телу пота. В такой обстановке тащить на себе любую мало-мальскую ношу оказывается совершенно невозможно, и остается либо бросить раздобытую с таким трудом дичь, либо найти хоть какую-то тень и дожидаться вечера, когда жара немного спадет.
Отец с братом шли впереди, а Кьялта под присмотром деда шагала в хвосте их небольшого отряда, бодро перепрыгивая босыми ногами с бревна на кочку, с кочки на пень, и ловко ныряя под поваленные деревья, через которые взрослым приходилось перелезать. Что ни говори, а малый рост дает и определенные преимущества.
Путь им предстоял неблизкий, поскольку все основные тропы, по которым ходило зверье, пролегали достаточно далеко от людских поселений. Животные хорошо усвоили простую истину: хочешь избежать проблем – держись от Человека подальше, а потому в поисках добычи охотникам порой приходилось удаляться от родной деревни довольно большое расстояние.
Первые два силка оказались пусты, и дед не преминул указать своим более молодым спутникам на очевидные ошибки, допущенные при их установке. Но, приближаясь к третьей ловушке, они еще издалека поняли, что им все-таки удалось кого-то поймать.
– Вы слышите? – резко замерший отец вскинул руку, призывая остальных остановиться.
Кьялта прислушалась и тоже различила жалобное поскуливание, доносящееся откуда-то спереди, как раз оттуда, где был установлен очередной силок.
