Снег, лежащий шапками на вершинах, заботливо укутывал сопки. Пар
гейзеров поднимался из ущелий и зыбким маревом просачивался
по долине. Величественная картина. Денис Цесаркин поднялся на самую
высокую сопку и почувствовал, как дух захватывает от восторга.
Стоило, ей-богу стоило бросить все к чертям собачьим и приехать на
Камчатку. Хотелось закричать со всей дури. И он уже кашлянул,
прочищая горло для громкого утробного рыка, но в этот момент в
кармане запищал сотовый. Проклятье, появилсядоступ к сети на самой
высокой точке.
– Да, мам, – протянул он в трубку, пытаясь сохранить элементарную
вежливость. – Привет.
Из динамика послышались причитания, крик, а затем и плач. Впрочем,
как и всегда, любые разговоры заканчивались склокой. Но в этот раз
он и слова не произнес. Не успел.
– Подожди, – спокойно прервал он маменькины вопли. – Ничего не
пойму, что случилось?
Он бросил взгляд в сторону своих товарищей, вслед за ним
поднявшихся на обзорную площадку. Кое-кто косился неприязненно, а
кто-то разглядывал с любопытством. И лишь одна Санька взирала
жалостливо и заботливо.
«Ну вот опять, – красноречиво говорил ее взгляд. – Нигде тебе,
Денчик, не укрыться от своей семьи».
– Я ж тебе и говорю! – взвилась мать в трубке. – Мы к нотариусу
пришли, чтобы дедушкино наследство оформить, а ничего нет,
представляешь? Нам ничего не полагается! Нам, его дочерям!
– Почему так? – удивился Денис, прекрасно зная, что других
наследников у деда нет. – Он квартиру продал, что ли?
– Если бы, – застонала мать в трубку. – Он женился! Сразу,как
бабушка умерла! И теперь эта гадина, его жена, наследует все! А мы
с Юлькой можем идти на паперть!
Денису хотелось уточнить, что дед еще при своей жизни каждой дочери
помог построить дом и купить машину, но на квартиру-то тоже
рассчитывали. В самом центре города, в роскошном особняке
послевоенной постройки. Дом с колоннами и барельефами. И сама
квартира – шесть комнат и три балкона– представляла великую
ценность. Цесаркину приходилось неоднократно слышал, как мать с
сестрой под рюмочку делят свое будущее наследство.
– Еще полгода со дня смерти не прошло, можно оспорить, – попытался
он успокоить мать. – Я вернусь…
– Господи, ты как не слышишь меня! -взмолилась мать. – Он
же-ни-лся! Понимаешь? И жена – наследница первой очереди, а мы так…
погулять вышли!
– Мам, – Цесаркин снова постарался взять инициативу в разговоре. –
Мам, я приеду, разберемся…
-Я хочу, чтобы ты немедленно вернулся в город и поднял связи. Моего
отца опутала какая-то мошенница. Нужно завести уголовное дело и
засадить эту мерзавку! Напиши заявление, мы с Юлькой подпишем и на
этой неделе подадим в полицию. Давай завтра встретимся…
– Мам, я на Камчатке, – успел вставить фразу Денис. – Вернусь
только через две недели…
– Ну, конечно, – истерично хмыкнула мать. – На Камчатке! Почему,
когда в семье большие проблемы, ты сбегаешь?
Он только открыл рот, чтобы опровергнуть каждое слово этой нелепой
лжи, как в трубке пошли гудки отбоя.
«Вот и славненько», – про себя пробормотал Денис и быстро набрал
эсэмэску старшему брату:
«Что там случилось, бро? На ком женился наш дед? Найди инфу на
дамочку».
Он перевел взгляд на сопки, на небо, полное кудлатых облаков, и
постарался отвлечься от дурных новостей.
«Не забыть бы выключить сотовый»,– в сердцах напомнил он сам себе,
и телефон тут же завибрировал, напоминая хозяину о пришедшем
сообщении.
«Нина Александровна Тарантуль, 35 лет, работает коммерческим
директором, воспитывает сына 7 лет, брак с дедом оформлен 3 года
назад».
Денис на автомате отправил эсэмэску товарищу по университету,
приписав от себя:
«Кирилл, пробей мне эту гражданку. Буду должен».
