Спящая царевна. Своих не бросаем

– Светает… Мне пора…

Шёпот растворился в тусклых сумерках.

Андрей коснулся губами тёплой щеки, на мгновение нырнул лицом в спутанные светлые локоны.

Пора…

Стянув одеяло, поёжился зябко – сквозь чуть приоткрытую створку окна в опочивальню настойчиво пробиралась утренняя сырость. Выбираться из постели не хотелось.

Словно уловив его мысли, Делия мурлыкнула что-то сонно, обвила мягко руками, прижалась, щекоча тёплым дыханием шею.

– Не уходи! Ещё немножко… Побудь ещё немножко!

– Пора, Деля, пора… – вздохнул он, но вопреки словам лишь обнял любимую ещё крепче.

Как можно добровольно от такой красавицы уйти?

От близости её тёплого манящего тела шла кругом голова, и кровь привычно закипала от накрывшего разом желания.

– Сам не хочу. Но на рассвете уже в дозор выступать, а я здесь до сих пор… – Андрей пытался убедить скорее себя, чем льнущую к нему Делию. Но снова, противореча собственным словам, потянулся к ней, прошёлся губами по нежной шее, плечам. – Сладкая моя… Поцелуй на дорогу!

Ох, вот это точно было напрасно!

Едва мягкие губы ласково коснулись его, как Беркут мигом позабыл, что спешил куда-то. Накинулся с поцелуями жадно, стиснул в крепких руках так, что и силой бы сейчас не вырвали. Мгновенно оказался сверху, вжал Делию в мягкую перину так нетерпеливо, словно и не брал её совсем недавно столь же неистово и ненасытно.

И та ответила со всей страстью – горячими ласками и сладкими стонами.

– Тише, милая, тише… – с довольной улыбкой умолял Андрей, стараясь приглушить эти звуки собственными поцелуями. – Не ровен час, услышат…

– И пусть слышат! – сбившимся шёпотом отозвалась Делия. Добавила в сердцах, зло, но всё так же тихо: – Надоело прятаться! Будто мы злодеяние какое творим… Отец упрям, да и я не отступлюсь. Я твоя, и ты мой! И так всегда будет! Так богам угодно было…

– Моя… – довольно прорычал в ответ Беркут, перехватывая её руки, целуя нежные ладони и запрокидывая их над головой Делии, чередуя слова с новыми поцелуями, – моя… сказочная… царевна…

И стало вовсе не до разговоров.

***

– И всё-таки надо идти… – он тяжело вздохнул и на мгновение стиснул лежащую у него на груди Делию так сильно, что та тихонько пискнула и коротко рассмеялась.

Она ещё не отдышалась, не остыла от его жарких ласк. Сейчас приподняла голову, смотрела с грустью и нежностью.

Андрей отвёл с её лица за ушко шелковистый светлый локон.

– Ждать меня будешь?

– Всегда… я всегда тебя жду, – она улыбнулась и, склонившись, мягко коснулась губами его груди, поцеловала там, где билось неистово сердце. – Где бы ни был, я с тобой, здесь, в твоём сердце. Ты только возвращайся! И береги себя!

– Вернусь, не тревожься! – усмехнулся он по-доброму. – С таким-то оберегом, как твои поцелуи, чего мне боятся? Твоя любовь меня лучше всякого щита хранит. И ты себе береги! Обещаешь?

– Обещаю, – послушно кивнула она, добавила игриво: – Только уж и ты оберегом меня огради!

И потянулась за новыми поцелуями, оплетая как лоза, прильнув, как та тонкая рябинка к дубу.

– Этак я вовсе не уйду, – тихо рассмеялся Андрей, с трудом оторвавшись наконец от любимых губ. – Не дай боги, хватятся, искать начнут! Поймут ведь, что я опять здесь был…

Чмокнул ещё раз нежно в нос и, отстранив Делию, всё-таки поднялся, натянул штаны, обернулся, бросив на неё прощальный тоскливый взгляд.

Уходить по-прежнему не хотелось.

– Куда вы нынче? – тихо спросила она, пряча заблестевшие глаза.

– На юг, к приграничью отправляют, за Белую реку пойдём…

Делия нахмурилась тревожно.

– Отец вчера говорил, неспокойно там, у южной границы…

– А где сейчас спокойно? – усмехнулся Андрей. – Разве что здесь, в твоей опочивальне. И я хочу, чтобы так и впредь было, чтобы ты ничего не боялась.