Марк
Бесконечная давка в вагоне, еще немного и кто-нибудь пристроится ему на голову. Кислород предательски заканчивается. Неужели к концу первой четверти двадцать первого века нельзя было на всех ветках метро пустить поезда с кондиционером. Но нет, у нас же город контрастов. Либо всё горит и мигает, либо дышите пока открыты двери, а дальше терпите до следующей станции.
Мда… Раньше было лучше. Без этой толпы, суеты, гудящих машин, телевизоров – комната в общаге, Вероника, которая так радовалась добытым билетам в кино… Тьфу ты елки. Мечтатель хренов. Не забывай, что в этом прекрасном «раньше», ты чуть не умер от эпидемии «русского гриппа», когда скорая даже не приехала из-за огромного количества вызовов. Ну и что теперь, пострадать нельзя. Психологи вон в один голос твердят о важности проговаривания эмоций.
Стоит признаться, что влипать в передряги, которые, в конце концов, могли бы довести его до гробовой доски, он умел мастерски, с завидным упорством и, по большей части, нелепо. Лихие девяностые не в счет – там это положено каждому кто мало-мальски себя уважает, однако немногие могут похвастаться тем, что на них обвалился козырек собственного подъезда или что они, неосторожно потянувшись, перевернули лодку, борт которой прилетел им ровнехонько по голове.
Голова сейчас, кстати, болела нещадно. Не помогли даже две таблетки нурофена, наскоро запитые кофе вопреки всем инструкциям и здравому смыслу. А впереди ещё шесть пар, которые надо как-то пережить. И Андрею позвонить. Тот уже неделю пытается вытащить его выпить, сейчас как раз самое время, едва ли вечером четверга в баре будет много желающих, провались они все пропадом. Пожалуй, уже пора делать скидку на возраст и ложиться спать в человеческое время, а не засиживаться с очередным исследованием до четырёх утра.
Но Москву он все-таки не любил. Если быть точным – то, что с ней сделали за последние семьдесят лет. Слишком уж все круто все поменялось с тех пор, как он в свои 17 лет приехал сюда из Ярославля поступать в Институт биологической и медицинской химии. Знал бы он тогда чем все это закончится… может и не поехал никуда. Хотя кого он обманывает – первым бы примчался в погоне за приключениями. Самонадеянный дурак. Но тогда тягу к неоправданному риску приходилось компенсировать фарцовкой и прочими не самыми легальными занятиями, которыми была богата эпоха. Золотое время, закручивающееся по нисходящей. Если бы не страсть к химии и их судьбоносное открытие ещё неизвестно чем бы всё закончилось. Криминальный мир должно быть многое утратил в его лице, а он взамен, кажется, теряет рассудок. И ведь стоит просто признаться себе, что суета и толпы туристов это просто отговорки, гораздо хуже это связанные с Москвой воспоминания, которые набрасываются на него, стоит только остаться одному…
– Молодой человек! Молодой человек, вы на следующей выходите? Заткнут себе уши и не докричишься до них! – нахлынувший поток самокопания безжалостно прервала старушка, грозно прижавшая к себе сумку на колёсиках, и куда они только все едут в такую рань
– А? Да, выхожу. Не беспокойтесь, выпущу вас
Глоток воздуха на станции несколько взбодрил, но лишний допинг точно не помешает. Благо рядом с институтом есть кофейня, где ему уже без лишних вопросов делают большой капучино, не заставляя судорожно собирать отдельные слова в связные предложения, пытаясь сделать заказ. И без тяжкого «Господи…» в такие моменты не обходится. Все-таки раннее утро придумал дьявол. Специально вылез из своей преисподней чтобы насолить всему человечеству. Однако лекцию это не отменит, особенно если ты преподаватель, особенно по профильному предмету для несчастных биоинженеров. Со стороны ректора было большой ошибкой брать его на работу, нельзя ничего поручать тому, кто мечтает сбежать куда подальше. Лучше всего куда-нибудь в горы – тишина, красиво и никаких вам вселенских заговоров. Но сейчас его ждет лекция, если до неё хоть кто-то дошёл, а не остался в кровати, где и положено быть любому нормальному человеку в девять утра.
