СТЕПУАНГУЛЬ КАМАГУЛОНСКИЙ
Глава 1. Под развесистой грушей
Был бы я Спилбергом, я бы эту часть камагулонской истории начал
так:
Вид из космоса. Постепенно перекрывая беззвездную угольную
черноту, через экран движется клубящийся всеми оттенками от
голубого до огненно-красного многократно окольцованный шар
Петруниса, из-за него выплывает, постепенно увеличиваясь, грубо
обтесанный булыжник-планетоид, поворачивается, пока камера не
фиксируется на линзе защитного купола над Обитаемым Кратером. Далее
наезд камерой на купол, увеличение, медленное снижение сверху вниз,
когда общая панорама Вымяобразных гор, Зубчатых скал и изумрудного
пятна Жемчужного озера заканчивается локальной точкой на берегу,
где в гамаке, подвешенном между двумя деревьями, в вольготной
сибаритской позе раскачивается знакомый уже некоторым вятский
придурок, Степан Александрович Баркатов. То есть я.
А недалече от раскачивающегося в гамаке вятского придурка в
«полосе прибоя» (хотя какой тут нафиг прибой, на Камагулоне?) кишмя
кишат и возбужденно друг за дружкой гоняются антрацитовые медузята
– типа фанаты в партере перед сценой под вопли попсового
звездуна:
Суета нашим чувствам помеха –
Разве смысл наш в квартире, в одежде?
Буду я на вершине успеха
Жить как прежде-эээ…
И вышеозначенное – как бы заставка к фильму, где картинку
пересекают начальные титры под некогда популярную в исполнении
Марыли Родович песенку, слова которой во все горло и как может
пытается вокализировать отнюдь не абстрактный попсовый
звездун, а опять же я, Баркатов, Степан Александрович:
Снова роскошь желаньями правит.
Я во всем принимаю участье.
Может, разума Бог мне прибавит
И сча-а-а-стья-а-а-а-а!
Ближе к финалу заставки камера очерчивает круг и являет
пытливому зрительскому взору кому-то уже знакомые пейзажи с
интерьерами Жемчужной долины, где пляж, словно по краям блюдце,
загибается вверх, обрамляясь периметром защитной
паутины, за которой – древопоганки Древлепущи, косо
перечерченной каменным глетчером, упирающимся в россыпь
цилиндрических и призматических конструкций Бутылочных
Монолитов…
Я лежу под раскидистой грушей,
Говоря себе в день этот знойный:
«Никого никогда ты не слушай,
Будь споко-о-йны-ы-ы-ым»…
Груша имеет место быть в натуре. К ней со стороны изголовья мой
сибаритский гамак примастрячен. С другой стороны – яблоня. Между
прочим, оба деревца не только дизайнерский изыск: плодоносят они,
по моему хотению, по Камагулониса велению, очень даже нехило, и
плоды на них почти один в один с теми, что у нас в Мышонке в
палисаде на такой же яблоньке и груше перед избой растут, но
эти крупнее, сочнее и слаще – я на Камагулоне тот еще
агроном!
Титры закончились. Теперь отчет о проделанной работе. С момента,
на котором закончилась давешняя история про то, как вятский парень
хватский на Камагулоне сперва матрицировался, а после под
воздействием Черного Обелиска на новый уровень сапиенсности
перешел.
Первым делом я с Неогвирами договорился, чтобы они у меня перед
глазами не маячили: «А не слабо ли вам, девочки, у меня перед
глазами туда-сюда круги не накручивать?» В ответ телепатеграмма на
двенадцать ехидных Гвирляндиных голосов в унисон: «Не вопрос!» -
после чего воздушный кордебалет будто ветром сдуло. Это Неогвиры в
режим невидимости переключились. В смысле, их, мягко говоря,
надежная дружеская поддержка никуда не делась, но мне гораздо
легче в новый статус вживаться стало. Прагвиреныша, чтобы под
ногами не путался, - туда же. Пусть не только за мной, но и за ним
Неогвиры присматривают – родственник, чай.
После к Жемчужному озеру от Черного Обелиска по прямой рванул.
Не через пещеру и в обход через поле Монстров и мимо Железных
Дровосеков. Были и более комфортные альтернативные возможности. Но
телепортироваться скучным показалось. Как и по воздуху, аки птах
сизокрылый, тоже. Поэтому в обратном направлении квест я отмотал,
воплощая в жизнь давнюю детскую мечту. Когда бежишь, будто в
семимильных сапогах, через любое препятствие с легкостью
перепрыгиваешь и не запыхиваешься, а по ходу даже умные мысли
мыслишь или песни поешь. Снилось вам такое? Мне да. Чуть реже,
правда, чем когда летал во сне.
