Осень была ранняя. Холодная. Голодная. Зверье дикое из лесу лезло, да так нагло, что и не отбиться иной раз! А посему люд деревенский, даже самый несуеверный и бесстрашный, вечерами по домам сидел, носа на улицу не выказывая.
Вечер поздний, небо тучами затянуло, у всех соседей уж ставни закрыты, ни лучины, ни масла горящего не видать. Лишь в добротном доме на окраине села, что плотницкой семье принадлежал, окна светились.
В большой комнате, что с печью, собралось все семейство, и каждый после тяжелого трудового дня занимался своими делами. Под жужжание веретена, что плясало подле ног сосредоточенной матери, с деревянными лошадками игрались младшие дети, а отец семейства за столом вырезал им новую фигурку. Сидя на скамейке возле печи, задремала бабушка с кружкой чая в руках.
Старушка вдруг вздрогнула, будто что-то услыхав, и в эту же секунду ветер распахнул окно, мигом затушив масляную лампу и погрузив комнату в промозглый мрак. Взвизгнув, дети кинулись к матери, а отец, тихо ругнувшись, поспешил к окну. Едва он высунулся наружу, чтобы захлопнуть ставни, как из воя ветра четко выделился нечеловеческий, прибирающий до кости вопль. Мужчина резко закрыл ставни и отшатнулся от окна, незаметно перекрестившись, он зажег лампу и вернулся к столу, стараясь сделать вид, что ничего не произошло.
Но странный вопль, очевидно, услышал не только он. Вся семья встревоженно поглядывала на окно. Отложив прялку в сторону, мать прогнала детей к печи и, взволнованно посмотрев на входную дверь, подошла к мужу. Однако спросить она ничего не успела – заговорила, поднимаясь со скамьи, старуха:
– Тьфу! Вона чего соседский мальчонка слег! Говорила ж, к священнику сходить. А теперь все! Заберет его ведьма проклятая, чтоб ей пусто было! – ворчала она и шарилась по ящикам, доставая из них тоненькие свечи да сушенные ветки.
Муж с женой переглянулись. На лицах их явно читалось неверие, но мешать бабушке совершать освятительный обход по дому они не стали.
– Медведь, поди, в капкан попал, – прошептал муж, и жена неуверенно кивнула, провожая взглядом старуху, подкладывавшую сушеные ветки под порог, дабы отвести от дома зловредную нечисть.
Входная дверь вдруг распахнулась, и старуха, схватившись за сердце, резво отскочила назад, швыряя остатки веток перед собой. Однако не нечисть ломилась в дом. Внутрь вошла молодая девушка в стеганной куртке. С толикой удивления она посмотрела на бабушку и тихо проговорила:
– Меня можжевельником вы не прогоните…
За что тут же получила по руке от бабушки.
– Ну тебя, Таська! До смерти напугала!
Со смехом прикрывшись руками, старшая дочь Тася, отбежала в сторону, попутно снимая верхнюю одежду и оставаясь только в длинной синей рубахе, прикрывавшей темные штаны почти по колена.
– Так уж напугала! Будто не знали, что я корову загонять пошла, – фыркнула девушка, откидывая за спину тугую косу. – Сами-то чего учудили? Сидите, будто приведение увидели!
Мать подошла к дочери и, не зная, как начать, поправила ей волосы, выбившиеся из прически.
– Тася, ты, случайно…
– Видала ведьму? – высунулся младший брат с печи и с горящими любопытством глазами посмотрел на сестру. – Она так кричала, даже папа напугался!
Мужчина за столом закашлялся, но ничего не сказал, а Тася только насмешливо посмотрела на братьев и пожала плечами:
– Не видала, уж прости! В коровнике ведьм не водится, – с иронией ответила она, а мальчишка, показав ей язык, тут же скрылся в нише. – Да и какие ведьмы вообще? Сказки все это! Поди медведь в капкан попал, вот и воет. Зверье ж в этом году все к людям лезет, видать, совсем в лесу оголодали…
– Вот-вот, я им то же самое сказал, – пробурчал отец.
